Латино-Иерусалимское королевство - [6]
С нашей стороны, может показаться довольно смелым пытаться внести свой вклад в это знание. Поэтому мы не ставили себе целью создать о Латино-Иерусалимском королевстве очерк, сравнимый с вышеперечисленными работами: нет никакой необходимости в том, чтобы заново излагать сюжет, столь мастерски разработанный г-м Груссе. Мы всего лишь стремились поведать в относительно кратком виде об истории Иерусалимского королевства так, как ее восстановили вышеупомянутые ученые, уделяя особенное внимание самым малозаметным сторонам этой истории — существованию королевства и его населения, его монархическим, феодальным и церковным институтам. По этим вопросам также выходили публикации, но «История монархических институтов Латино-Иерусалимского королевства» Гастона Додю, правда, полностью пересмотренная в великолепном труде мадам Ла Монт «Феодальная монархия Иерусалимского королевства» — в отношении собственно королевских институтов нам кажется довольно устаревшей. Поэтому, не желая посвящать этим вопросам исчерпывающее исследование, мы попытались набросать несколько идей о функционировании франкских институтов. В особенности мы старались использовать в тесной связи — что раньше делали довольно редко — юридические тексты, дипломатические акты с нарративными источниками.
Мы смогли проделать всего лишь неполную работу: однако надеемся, что в нашей книге можно будет найти несколько новых сведений о латинском Востоке, несмотря на ограниченный объем, в который мы должны были уложиться, чтобы изложить столь длительную и захватывающую историю.
Географические рамки нашего повествования не включают три крупных фьефа, которые относительно тесно были связаны с Иерусалимской короной — графство Эдесское, графство Триполи и княжество Антиохийское, которые стали предметом исследования современных авторов. То есть мы будем рассматривать только историю королевства Иерусалимского, с комплексом второстепенных графств и мелких бароний, в тех границах, в которых его воспринимали латиняне XII–XIII вв. (как, например, это показывает параграф 58 Устава тамплиеров), от Мертвого моря и египетской границы до «Па де Шьен», на границе с Триполи.
В этих рамках королевство не представляло собой единое географическое пространство: в него входили две различные области, Сирия и южная Палестина — правда, для средневековых, людей термин Сирия («Surie») обозначал весь сирийско-палестинский регион; жителей королевства обыкновенно называли сирийцами, равно как, но в более ограниченном смысле, и местных христиан. Палестина, состоявшая из Иудеи, Самарии, Галилеи и филистимлянского побережья, по большей части является известковым плато на высоте до тысячи метров, антиклинальной выпуклостью, протянувшейся с Севера на Юг; плато спускается к морю, образуя террасы (лишь одна из них, Сефелах, обладает урожайностью), господствуя над прибрежной равниной, восточная граница которой довольно плодородна, тогда как ее граница песчаника, tell («торон» на языке средневековья), к Западу исчезала под песчаными дюнами. На засушливом и безводном плато, лишенном растительной почвы, разделенном узкими долинами, где пещера громоздится на пещере, на островках, увенчанных крепостями, в Иудее можно было выращивать только скудные культуры. На севере Самария, лучше орошаемая и расположенная на более низком уровне, была плодородной областью, а Галилея, которая со своими горами вулканического происхождения простиралась в северном направлении, представляла прохладный и покрытый зеленью край. В свою очередь, палестинское плато, обрываясь у моря отвесным склоном Кармильской горы, с другой стороны натыкалось на «пучину» (Ghor) Иордана, куда вел часто головокружительный спуск (Мертвое море находится на двенадцать сотен метров ниже Иерусалима, расположенного от него всего в двадцати километрах). На юге плато терялось в степях Негеба и в известковой пустыне Тиха. На севере Палестины низинная равнина Эсдрелон (или «равнина Акры») представляла собой созданную самой природой дорогу через Галилею, между побережьем — прекрасный рейд Хайфы (древний Каифас), это первое пристанище на негостеприимном филистимлянском берегу — и внутренней Сирией с Дамаском. За Эсдрелонской равниной брала начало южная Сирия, которая по большей части состояла из горного хребта Ливана и его отрогов. После переплетения крутых холмов, простиравшихся к востоку от Акры, высота Ливана резко понижалась. Хребет достигал моря в районе мыса Накура, возле крепости Сканделион, и оттуда шел вдоль побережья, иногда отступая и образовывая маленькие прибрежные равнины; земля в этой области вся испещрена ущельями и горловинами, просто созданными для засад, которые представляли собой природные границы, разделявшие сеньории Тира, Сидона и Бейрута. Берег в этих местах состоит сплошь из скалистых выступов, мысов и рейдов, где возникли древние финикийские порты, в которые крестоносцы вдохнули новую жизнь. На восточном направлении Ливан господствовал над низинами Марж Айюм (долина Литани) и Бекаа (долина Оронта), представлявшими всегда желанную цель для франкских баронов, рыскавших в поисках добычи.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Последний византийский император из династии Комнинов вошел в историю как фигура исключительная. Еще со времени Никиты Хониата утвердилось мнение, активно распространяемое в новое время (особенно представителями историографии эпохи Просвещения), что Андроник I Комнин был типичным тираном на троне, не разбиравшим средств для достижения собственных целей. Андроник I проводил политику жестокого террора и социальной демагогии, что привело не только к непрочности его режима, но и к последующему упадку и гибели Империи в 1204 году.
Известный итальянский историк Джина Фазоли представляет на суд читателя книгу о едва ли не самом переломном моменте в истории Италии, когда решался вопрос — быть ли Италии единым государством или подпасть под власть чужеземных правителей и мелких феодалов. X век был эпохой насилия и бесконечных сражений, вторжений внешних захватчиков — венгров и сарацин. Именно в эту эпоху в муках зарождалось то, что ныне принято называть феодализмом. На этом фоне автор рассказывает о судьбе пяти итальянских королей, от решений и поступков которых зависела будущая судьба Италии.
Банников Андрей Валерьевич. Эволюция римской военной системы в I—III вв. (от Августа до Диоклетиана). — СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2013. — 256 с., 48 с. цв. илл. Образование при Августе института постоянной армии было поворотным моментом во всей дальнейшей римской истории. Очень скоро сделался очевидным тот факт, что безопасность империи требует более многочисленных вооруженных сил. Главными препятствиями для создания новых легионов были трудности финансового характера. Высокое жалованье легионеров и невозможность предоставить ветеранам в полном объеме полагавшегося им обеспечения ставили правительство перед практически неразрешимой дилеммой: каким образом сократить расходы на содержание войск без ущерба для обороноспособности государства.
Антон Викторович Короленков Первая гражданская война в Риме. — СПб.: Евразия, 2020. — 464 с. Началом эпохи гражданских войн в Риме стало выступление Гракхов в 133 г. до н. э., но собственно войны начались в 88 г. до н. э., когда Сулла повел свои легионы на Рим и взял его штурмом. Сначала никто не осознал масштабов случившегося, однако уже через год противники установленных Суллой порядков сами пошли на Рим и овладели им. В 83 г. до н. э. Сулла возвратился с Востока, прервав войну с Митридатом VI Понтийским, чтобы расправиться со своими врагами в Италии.