Ласковые псы ада - [26]

Она высвободила руку:

— Благодарю. И в следующий раз не предлагай мне помощь.

Почти любой мужчина ушел бы прочь с уязвленным самолюбием, но Дикон остался на месте, глядя на нее внимательными глазами.

— Мое замечание не содержало критики.

Какого черта он тут торчит?

— Я должна доставить Родни к его хозяину.

— У тебя есть репутация. У тебя — и твоего арбалета.

Это веселая искорка проскочила в этих серьезных-серьезных глазах?

— Не надо его хаять, не испытав. У меня болты обладают теми же свойствами, что ошейники — берегут меня от вреда, пока цель не будет чипирована. А цели восстанавливаются, и это им не вредно.

— Но ошейник ты с собой носишь.

Она сняла арбалет с плеча:

— Отойди.

На таком расстоянии все, что ей было видно — грудь Дикона, в милю шириной. Может, она поддается впечатлению, но она же, блин, живой человек! А он сексуален дьявольски.

Но это ничего не меняет. Она — охотник. Может, он и член Гильдии, все равно она его не знает.

— Моя лучшая подруга их любит. — Почему — она не знала, но с другой стороны, Элли не понимает толк в арбалетах, так что они квиты. Но Сара обещала испытать ошейник на охоте, раз Элли в прошлый раз испытывала арбалет. — Я просила тебя отойти.

Он наконец сдал на пару дюймов назад — достаточно, чтобы можно было открыть пассажирскую дверь и положить арбалет в машину. Родни уже почти исцелился, но залил кровью салон взятой напрокат машины. Черт бы его побрал. Гильдия покроет издержки, но противно ехать в грязной машине.

— Мне нужно доставить груз.

— Дай мне сперва с ним поговорить.

Она закрыла дверцу:

— Это с чего вдруг?

— Тебе не интересно, кто его порезал?

До смешного длинные ресницы у этого парня. Черные, шелковые. Ну никак на мужчине не смотрятся.

— Группа расистов какая-нибудь. — Она помрачнела. — Дебилы. Ну не понять им, что бьют чьего-то мужа, брата или отца.

Он продолжал на нее смотреть.

— Чего тебе?

Она потерла лицо, радуясь, что на темной коже не видно, как она по-идиотски горячо реагирует на этого типа. Ну, ладно. За погляд денег не берут.

— Мне говорили, что у тебя темная кожа, карие глаза и черные волосы.

Вроде бы все правильно.

— Кто говорил?

— Скажу, когда мы поговорим с вампиром.

— Кнут и пряник? — Она прищурилась. — Я тебе не лошадь.

Он улыбнулся углами губ:

— Во имя товарищества.

Запустив руку под потертую кожаную куртку, он вытащил удостоверение Гильдии.

Любопытство пересилило злость, и она кивнула в сторону машины.

— Я сяду за руль, сниму с него ошейник. — К несчастью — или к счастью, в зависимости от точки зрения, — вампир с чипом говорить не может. — Ты сядешь назад и проследишь, чтобы он…

— Я в машину не влезу.

Она оглядела его. С трудом не попросила его раздеться — хотелось облизать его целиком, как конфетку.

— Ладно, — ответила она, загоняя расшалившиеся гормоны обратно на склад. — По-другому. Он сейчас опустит окно, а ты его будешь держать локтем за шею, пока будем говорить.

Так они и сделали. Родни был невероятно рад поболтать, когда Сара представилась.

— Ты стреляешь, стреляешь! — заговорил он так, будто она — маньяк-убийца. — Стрелами из лука!

— Отстал от жизни. Я еще в прошлом году перешла на арбалет. — Он скорострельнее, но ей слегка недоставало привычного лука, сделанного на заказ. — И это даже не больно.

— Сама бы попробовала!

Она моргнула:

— Тебе сколько лет?

— Только что исполнилось три.

Вампиры отсчитывают возраст от даты Создания.

Сара покачала головой:

— И ты попытался удрать? Как тебе в голову взбрела такая глупость?

Его создатель, мистер Лакарр, просто в бешенстве.

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я подумал, что это будет хорошо.

Да, кажется, это не самый острый ум среди вампиров.

— Ну, о'кей. — Она посмотрела в глаза Дикону. Даже легкого движения не было заметно в темно-зеленых глубинах, но она могла бы поклясться, что он сдерживает смех. Сама прикусив губу, чтобы не улыбнуться, она снова повернулась к Родни: — У меня вопрос простой.

— Это хорошо, — осклабился вампир, показав оба клыка — чего старые никогда не делают. — Я трудных вопросов не люблю.

— Кто тебя резал. Род?

Он сглотнул слюну, заморгал быстро-быстро.

— Никто.

— Это ты сам себе хотел отрезать голову?

— Ага.

Он кивнул, и это значило, что Дикон очень слабо его держит. Хотя это и не важно: Сара держала арбалет наготове.

— Родни! — произнесла она как можно более зловеще. — Не ври мне!

Он снова заморгал и — о Господи! — готов был заплакать. Сара себя почувствовала хулиганом, который обижает маленьких.

— Род, ну, говори же! Чего ты боишься?

— Того.

— Того. — Она подумала, чего могут бояться вампиры. — Это был ангел?

Если это был его хозяин, то Caра ничего не сможет сделать, разве что доложить про мерзавца в Комитет Защиты Вампиров. Но нападение мог организовать кто-то из противников Лакарра, и тогда ангел будет сам разбираться.

— С чего бы? — Родни был настолько потрясен, что говорил правду. — Нет, конечно. Ангелы нас Создают, они нас не убивают.

М-да. В мечтах живет мальчик.

— Так кто другой мог тебя так напугать? — Она снова перехватила взгляд Дикона — и увидела ответ в глубине этих уже не смеющихся глаз. — Охотник!

Или кто-то, кого Родни принял за охотника по ошибке. Потому что настоящие охотники вампиров не убивают.