Ласковые имена - [64]

У Авроры, сидевшей у другого конца стола, глаза стали разгораться. Она сверкала ими несколько секунд, а потом отодвинула трубку подальше. Отчетливо был слышен хриплый голос Генерала.

– Он утверждает, что вы, две молодые леди, неприлично обнажились, – сказала она, обводя их холодным взглядом. – Какие у него основания для такого обвинения?

– Да, он там подглядывал в свой бинокль, – сказала Пэтси. – А мы немного потанцевали.

– Давай покажем ей, – предложила Эмма. Встав со своих мест они снова пустились в пляс и дрыгали ногами, пока не заметили, что Вернон зарделся. Последний канканный выпад они опустили. Аврора наблюдала за выступлением с совершенно равнодушным видом, а потом снова переключила внимание на телефон.

– Их танец вовсе не такой вызывающий, как ты его описываешь, Гектор. Я его только что просмотрела. Нам здесь на нашей стороне улицы надоели и ты, и твой бинокль.

Она уже собиралась повесить трубку, но Генерал, видимо, сказал что-то, что заставило ее передумать. С минуту она слушала, а потом счастливое безмятежное выражение сошло с ее лица.

– Гектор, это не имеет смысла. У меня здесь толпа народа. Действительно, никакого смысла. Пока.

Она посмотрела на Вернона, а потом на свою яичницу. Спустя несколько секунд Аврора встряхнулась и вновь повеселела.

– Да, не бывает полностью плохих людей, – сказала она.

– Яичница изумительная, – объявила Пэтси.

– Видела, она прямо чуть не заплакала, – шепнула Рози Эмме. – Никогда не видела, чтобы она радовалась, если теряла ухажера, а ты?

– Мистер Далхарт, каким бизнесом вы занимаетесь? – спросила Эмма, чтобы переменить тему.

– Наверное, нефтяным, – ответил Вернон. – По крайней мере благодаря ему у меня есть кое-какие харчи и рубища.

– Некоторые высказывания Вернона взяты из фольклора с Аппалачей, если не из шотландских баллад, – пояснила Аврора, заставляя себя говорить легковесно. Она не думала, что Гектор Скотт так повлияет на ее настроение.

– Так вы один из гигантов нефтяной индустрии? – спросила Пэтси. – Я слышала, что настоящие гиганты сохраняют инкогнито.

– Какая наивность, – заметила Аврора. – Если бы Вернон был гигантом чего угодно, он бы не завтракал у меня в это время дня. Гиганты времени даром не тратят.

– Ага, никакой я не гигант, – подтвердил Вернон.

Эмма пристально присматривалась к нему. Ее всегда удивлял каждый признак многогранности в матери, а Вернон и был одним из таких признаков. По виду он больше подходил Рози, чем ее матери, а скорее всего – никому. К ней подошла козочка, просительно заблеяла, и Эмма отдала ей корку от своей дыни.

– Вы мне, барышни, еще не сказали, почему так рано вышли из дома. Может быть, в связи с какой-нибудь общественной работой, которой решили заняться?

– Ха, – возразила Пэтси. – Мы решили заняться покупками.

Завтрак продолжался, и разговор следовал в том и в ином направлении. Как только стало возможно, не нарушая правил вежливости, встать из-за стола, Пэтси отправилась бродить по дому. Ее очень раздражало, что у миссис Гринуэй такой хороший вкус.

Рози начала пытаться убирать со стола, что было делом нелегким, пока там сидела Аврора. Все остальные безропотно отдали ей свои приборы, а она все выискивала разные кусочки, которые проворонили ее гости. Вернон наблюдал за ней с таким видом, будто раньше ему не приходилось видеть женщину за едой.

– Если за ней не присматривать, она будет целый день есть, – сказала Рози. Эмма сгребла с тарелок остатки еды и побыстрее увела Рози на внутренний дворик, чтобы узнать, что произошло между ней и Ройсом. Они прошли мимо Пэтси, которая в кабинете на первом этаже разглядывала амулет викингов, привезенный Авророй из Стокгольма.

– Мне никогда не попадаются такие вещи, – посетовала Пэтси, – а то бы и я их покупала.

– У тебя бывало, чтобы ты проснулась с таким чувством, будто задыхаешься? – спросила Рози у Эммы.

– Нет, пожалуй.

– И у меня не случалось до прошлой ночи, – на ее веснушчатом лице была написана обида. – Я, должно быть, слишком быстро прибежала домой. Твоя мама пыталась меня остановить, но мне подумалось, все равно же надо когда-то идти домой, так уж чем скорее, тем лучше.

– Ройс на тебя очень разозлился?

– Нет, счастлив был, как птичка, все шесть минут, пока не захрапел, – с горечью ответила Рози. – Разбил мне вчера голову и рассказал, как шляется, а стоило Вернону с ним поговорить и предложить новую работу, как он решил, что ничего не случилось. Даже не знаю, почему я позволила Вернону послать его домой. Я пошла домой, чтобы сделать усилие и простить его, а этот сукин сын даже не растер мне спину.

– Ой, надо же? Хочешь я разотру? – предложила Эмма.

– Ой, вот спасибо-то, – сказала Рози, немедленно разворачиваясь. – Ты всегда была лучшим ребенком. Во всяком случае из всех, кого я знала. Три сильнее. Я уже две недели вся была, как натянутая струна. По-моему, я чувствовала, что что-то произойдет.

– Ничего не понимаю. Ройс всегда казался мне таким смирным. Никогда не думала, что он решится сделать что-нибудь такое, что бы рассердило тебя.

– Может быть, он в конце концов разглядел меня, понял, что я не такая злая, как кажусь.