Лариса Мондрус - [71]
Расставшись с "Москонцертом", Мондрус с мужем подали документы в ОВИР. Любопытная деталь. В "легенде", подававшейся вместе с другими бумагами, требовалось указать родственника, приславшего вызов, и заодно подтвердить каким-то образом (например, письмами) его существование. Шварц указал, что в Израиль их вызывает его старый больной дядя. Эгил заранее условился с Высоцким, чтобы ему написал кто-нибудь по фамилии Шварц. Каково же было его удивление, когда вскоре после вызова он подучил еще и весточку от некоего Шварца. Тот писал "племяннику", что собирается... поступать в вуз. Такой ляп! "Старый больной дядя" - и вдруг поступает в институт. К счастью, "органы", опекавшие Мондрус, не заметили (или сделали вид, что не заметили) этой нестыковки. Во всяком случае, никакой негативной реакции не последовало.
Началась великая распродажа накопленного годами имущества - всего, что можно было продать. Сразу нашелся на рынке азербайджанец, которому за полуторную цену спихнули "Жигули" с уже "лысыми" шинами и не раз ремонтированным передним мостом. Единственное, что сделал Эгил для улучшения товарного вида машины, так это "поправил" спидометр: попросил ребят на станции техобслуживания убавить показания километража примерно в два раза. Азербайджанец, довольный сделкой, укатил по заснеженным дорогам к себе в Баку. Оттуда он прислал, как обещал, какую-то справку для ГАИ и еще поблагодарил Шварца телеграммой: "Спасибо, все родственники оценили машину как хорошее приобретение".
Эгил же с Ларисой пользовались временно "Запорожцем" Гарри Гриневича, уехавшего на длительные гастроли с Иосифом Кобзоном. Это был старый знакомый, тот самый красный автомобильчик, который когда-то принадлежал им.
За "Жигулями" так же быстро "ушли" аппаратура "Сони", колонки "Акаи", пластинки - все сдали в комиссионку.
Нашлись покупатели и на кооперативную квартиру. Когда эти люди ходили по комнатам и приценивались, Ларисе стало не по себе - разрушался созданный с таким напряжением ее быт.
Прошение на выезд из СССР подала в Риге и Герта Шварц. Эгил с большим трудом добился ее согласия на эмиграцию. Одна из сестер матери советовала ей не раздумывать и ехать с сыном, другая настойчиво отговаривала от этой "безумной затеи": "Зачем тебе это нужно, если они (то есть Эгил с Ларисой) сами не знают, что их ждет на чужбине".
Эгил жестко настоял на своем: "Мама, ты у меня одна, едешь с нами, и больше никаких разговоров".
Новый, 1973-й год Мондрус и Шварц встречали в Риге, вместе с родителями. Праздник получился тягостным, унылым. Собралась вся родня, а весельем и не пахло, говорили только об одном: стоит ли Ларисе уезжать из страны? Особенно распалялась двоюродная сестра Шварца:
- Эгил, ты можешь в конце концов объяснить нам, зачем тебе это нужно? Ты вообще серьезно задумывался над вопросом, чем там будешь заниматься? И что будет делать Лариса? Это здесь она певица, а там есть Элла Фицджеральд, ее достаточно. И языка вы не знаете. Боже, вы даже объясняться не сможете, не то что где-то работать.
- Она все-таки поет,- настырничал Шварц,- а музыка в переводе не нуждается. И потом у нее способности. Она может петь, не зная языка. Гонорары на Западе очень хорошие. Заработки будут. А я что-нибудь найду для себя, переквалифицируюсь. Накопим денег, может, откроем магазинчик. Займемся бизнесом.
- Тебе, наверное, по наивности мерещится фильм "Шербурские зонтики"?
- Именно. Так что не пропадем.
14 февраля 1973 года - исторический день! - раздался телефонный звонок и... Нет, вы знаете, есть такой дурацкий каламбур: "как бы нам, братцы, до Братска добраться"? Так вот нечто подобное приходится изрекать и мне, не по содержанию, а в смысле той же каламбуристики. Суровый голос в трубке произнес: "Говорит Израилова из ОВИРа. Лариса Израилевна, вам разрешен выезд в Израиль". Сплошные "израилизмы". Набор случайностей родил закономерность.
- Выходим на финишную прямую,- сдержанно, но удовлетворенно констатировал Шварц и немедленно позвонил матери. Она оформляла документы в Риге. Ее грозились отправить отдельно, и Шварц срочно вызвал мать в Москву, чтобы добиться совместного выезда.
В сберкассе, где они платили госпошлину за отказ от советского гражданства, произошла немая сцена. Молоденькая кассирша, принимая деньги, с робким изумлением взирала на Ларису Мондрус: как же так, любимая ее певица и вдруг собирается навсегда покинуть родину! Уж не мерещится ли ей? Еще раз смотрит в бланк. Да нет, все правильно: "Лариса Мондрус... за отказ от гражданства..."
На другой день в Москву приехала Герта Шварц, и началась беготня по инстанциям. В субботу они уже атаковали Израилову - все формальности улажены, пусть выписывает визы. Начальница ОВИРа отмахнулась: "Не сегодня, приходите в понедельник".- "Я не могу ждать до понедельника и не уйду отсюда, пока вы не выдадите визы". Израилову, вероятно, удивила такая настойчивость, но спорить она не стала: "Хорошо, приходите в пять вечера. У меня сейчас совещание. Получите свои визы, но мой вам совет: подождите до понедельника".
Шварц рассказывал позже:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».