Лариса Мондрус - [39]

Сколько ни пишут отрицательно-ругательных рецензий, они только возбуждают интерес к исполнителю и наряду с испорченным настроением прибавляют тому популярности. На какой-то период вокруг Мондрус образовался вакуум, быть может, никак не связанный с рецензией в "Музыкальной жизни" (журнал - не газета, читательской аудитории почти нет). Но под новый, 1967 год последовало приглашение выступить на "Новогоднем огоньке", готовившемся на Центральном телевидении. И одновременно на горизонте возник директор Московского мюзик-холла Владимир Бочевер.

Коллектив длинноногих красавиц "рашен герлз" только что вернулся из Парижа, и для новой программы художественному руководителю А. Конникову требовалась певица, которую не стыдно было бы показать за рубежом. Выбор пал на Ларису Мондрус. Вот вам и "отсутствие голоса" и "трескучий звук"!

Шварц отнесся к предложению Бочевера без особого восторга:

- Понимаешь, Володя, все очень заманчиво. Но! Во-первых, у нас нет московской прописки. Мы тут пока на нелегальном положении, и это для нас самый больной вопрос. Во-вторых, у нас сложилось впечатление, что Лариса "невыездная". Мы делали несколько попыток попасть в какие-то загрангруппы бесполезно.

В самом деле, даже вотчинный "соцлагерь" представлялся Мондрус и Шварцу несбыточной мечтой, что уж говорить о каких-то капстранах! Возник раз обнадеживающий момент, но и он оказался фикцией. Однажды к Шварцу подошел Михаил Липский, муж Нины Дорды, и заискивающе зашептал: "Эгил, тут намечается поездка в Польшу, по войскам. Твою Ларису хотят взять в программу, а она еще такая молоденькая, сам посуди. У нее все впереди. Может, она откажется ради Ниночки? Какие ваши годы, еще наездитесь. А для Ниночки это, может быть, последняя возможность... А, Эгил?.. Вам бы только на пользу пошло, если бы Лариса уступила..." Шварц даже опешил. Предлагать такое?! И так беспардонно, будто они уж совсем никудышные артисты. Ни о каком "благородном" отказе не могло быть и речи. Только это ничего не решало, в Польшу все равно поехала Дорда, а не Мондрус.

В "Росконцерте", как мне рассказывал Шварц, вежливые администраторы тихо объясняли ему, что Ларису не единожды включали в заграничные поездки, но всякий раз ее фамилию из списков групп вычеркивала лично Фурцева. "Ну не нравится ей твоя девочка, и мы тут ничего поделать не можем".

На Бочевера доводы Шварца никакого впечатления не произвели:

- Да, какой-то компромат там у них есть, но что именно - я не знаю. Это меня мало волнует. "Открыть" я тебя не могу, но Ларису в Польшу возьму. Если она пойдет нам... И с пропиской как-нибудь улажу.

- Вряд ли тебе это удастся.

- Тогда даю слово!

Эгил вспомнил, как нечто подобное обещал Рознер. Кончилось все ничем. Но шанс упускать нелепо, другого ничего нет. Договорились, что весь 67-й год (дальше видно будет) Мондрус выступает солисткой мюзик-холла, а взамен получит поездку в Польшу и разрешение на обмен рижской квартиры на жилплощадь в Москве В творческом отношении работа в мюзик-холле являлась для певицы почти шагом назад. В материальном плане тоже выходило негусто. У Бочевера Лариса исполняла только несколько песен и получала за это мизерную ставку. И, уж конечно, никаких внеплановых заработков. Но на какие жертвы не пойдешь ради будущих благ! Придется перетерпеть с амбициями.

Прощай, волгоградская филармония! В январе, в полном соответствии с железной волей Бочевера, Мондрус в составе Московского мюзик-холла выехала на месячные гастроли по маршруту: Варшава - Краков - Катовице. Специально для поляков она разучила популярные "Эвридики" на языке оригинала, из репертуара Анны Герман.

В программе, называвшейся "Все цвета радуги", первым номером шел Вадим Мулерман со своим шлягерами "Лада", "Как хорошо быть генералом" и "Налетели вдруг дожди". С исполнением романсов и таборных песен выступал главный цыган СССР Николай Сличенко и дуэт Рады и Николая Волшаниновых. Батыр Закиров пел свое неувядающее "Арабское танго": "О, светоч грез моих..." (Интересно, что после гастролей во Франции он говорил: "Я пел по-французски, но с узбекским акцентом".) Украшением программы была и акробатическая пара Зинаида Евтихова и Николай Фатеев, объездившая практически весь мир. Их коронный номер потрясал публику. Евтихова отжималась на одной руке, стоя на лбу Фатеева, или балансировала на ладони партнера, стоя на одной пуанте. Добавлю, что в 70-х дуэт распался, Евтихова вышла замуж за журналиста из "Юности" Гарри Табачника и уехала с ним за границу. С Зиной Лариса встречалась в Москве и всегда поражалась ее дорогим шубам и запаху духов, напоминавшему о далеких, недосягаемых экзотических странах. Они подружились, и Ларисе начинало казаться, что и она теперь приобщается к иной жизни.

Концерты мюзик-холла проходили при переполненных залах и принимались очень тепло. Польский рецензент в газетном обзоре "Ревю мастеров", помимо прочего, отмечал: "Вокал. Он представлен очень талантливой, одаренной замечательным голосом, полным экспрессии, Ларисой Мондрус. Она поет шутливые и лирические песни, поет и наших "Эвридик". Я не в восторге от этой претенциозной песни (даже не скажешь "песенки"), но в интерпретации Ларисы Мондрус слушал ее с большим удовлетворением. Даже удивительно, что нам еще не приходилось видеть и слышать Ларису на фестивале песни в Сопоте..."