Ларин Петр и параллельный мир - [6]

— Бр-р… — выдохнул Ларин и открыл глаза.

К своему большому изумлению, мальчик не обнаружил рядом с собой гадалки. Не было её и поблизости. Он стоял в одиночестве посреди улицы, и рядом, метрах в двадцати, никого не было видно, даже случайных прохожих.

— Галлюцинация?! — то ли спросил, то ли ответил сам себе мальчик и тут же полез в карманы. — В карманах все вещи были на своих местах: носовой платок, ключи, ножик, жевательная резинка… — Чудеса! — выдохнул он.

Пётр посмотрел вверх, потом вниз, словно цыганка могла улететь на небо или провалиться сквозь землю.

— Да, странно, очень странно! — несколько раз повторил озадаченный мальчуган, почёсывая затылок.

Однако не успел он прийти в себя, как крик удивления снова вырвался у него из груди. На безымянном пальце руки, за которую держала Петра цыганка, блестел золотой перстень. Он был круглой формы и напоминал солнце.

— Вот это да, — произнёс Ларин, — вот и верь после этого людям, что цыгане воруют!

Пётр полюбовался неожиданным подарком и хотел снять его с пальца, чтобы получше рассмотреть, однако перстень только провернулся на пальце, но не слез.

— Что за чертовщина!? — воскликнул он и приложил немалые усилия, чтобы снять перстень. Однако, как ни старался мальчик, перстень прочно сидел на пальце и не хотел покидать его. «Что же это такое? — раздражённо подумал Ларин. — Это, видно, неспроста!»

Возможно, Пётр ещё долго ломал бы голову над произошедшим и пытался снять странный подарок с пальца, но, бросив взгляд на часы, он увидел, как стрелки часов вот-вот соединятся на цифре двенадцать.

— О, чёрт! — произнёс он. — Я же опаздываю!

Ларин не любил опаздывать, а тем более подводить своих товарищей. Мальчик тут же забыл о перстне и цыганке и, поправив свои очки на прямом аккуратном*носике, стремглав побежал в сторону Васильевского моста, где его в полночь должны были ожидать Туманова и Трошкин.

— Быстрей, быстрей! — подгонял самого себя Пётр, ловко лавируя между горожанами и обгоняя их.

Мальчик задыхался от бега, но не сбавлял хода. Через несколько секунд он выбежал на набережную и увидел совсем рядом, чуть впереди, мост. До места встречи оставалось рукой подать, но дорогу Ларину преградила толпа людей, которая обступила какого-то человека и громко аплодировала ему.

Пётр недовольно продирался через плотные ряды зрителей. Он посмотрел в сторону моста, на его центральную часть, но друзей не заметил.

«Ещё не пришли», — облегчённо вздохнул он и, продолжая свой путь, перевёл взгляд на артиста.

Это был иллюзионист. Пожилой мужчина с пышными усами в чёрном балахоне и такого же цвета высокой треугольной шляпе показывал фокусы. Из своих ушей и ноздрей он вытаскивал разноцветные ленты, носовые платки и верёвки. Потом ловко засовывал кроликов в клетку, накрывал их блестящим чёрным покрывалом и, произнеся какие-то магические заклинания, доставал из клетки белых как снег голубей. Птицы пугливо и растерянно вертели головками под бурные аплодисменты довольных и восхищённых зрителей. Особенно это радовало ребятишек, которых в эту ночь было предостаточно.

— А теперь смотрите внимательно мне в глаза! — повелительным тоном приказал мужчина в чёрном одеянии.

Все покорно впились глазами в усатого артиста. Даже Пётр, сбавив ход, подчинился велению странного мужчины. Фокусник показывал новые чудеса, в свою очередь внимательно вглядываясь в лица ребятишек, словно они были самыми главными ценителями его магического искусства. Однако иллюзионист преимущественно впивался своими жгучими глазами и останавливал стеклянный взгляд на светловолосых мальчиках лет десяти-двенадцати.

«Неприятный тип!» — подумал Ларин, глядя на артиста, когда их взгляды пересеклись.

Мальчика слегка передёрнуло от колких глаз мужчины, и он, моментально отведя взгляд, вырвался из плотного кольца загипнотизированных зевак и стремглав бросился на мост. Фокусник, наоборот же, застыл в изумлении и несколько секунд стоял неподвижно, словно его парализовало. Он беззвучно хватал воздух сухими узкими губами, словно шептал какое-то заклинание, и растерянно хлопал чёрными глазами.

Пётр не видел всего этого. Он едча успел добежать на условленное место — середину моста, как раздались громкие залпы и сумрачное небо озарилось ярким огнём и фейерверком. Праздничный салют начался ровно в полночь. Ни Витьки, ни Сони на мосту не было. Но самое странное, что здесь не было и людей, которые почему-то столпились на набережной по обе стороны реки и оттуда любовались красочным разноцветным зрелищем.

— Где же эти балбесы?! — воскликнул Ларин, одновременно оглядываясь по сторонам и бросая взгляд в небо. — Такой салют пропустят! Эх, недотёпы!.. — махнул рукой расстроенный мальчик и тут же почувствовал, как он растёт и медленно поднимается ввысь.

Пётр ещё не успел сообразить, что с ним происходит, как под ногами раздался металлический скрежет. Васильевский разводной мост стал подниматься вверх и разламываться пополам.

— Что за чертовщина? — удивился мальчик и вдруг понял: — Разводят мосты! Но почему?..

И в самом деле, это было очень странно. Санкт-Петербург состоял сплошь из водных каналов и разводных мостов, однако их разводили, чтобы из города могли выйти суда и баржи. Мало того, как успел заметить Ларин, никто из горожан даже не обратил внимания на этот факт: взоры петербуржцев и гостей столицы были устремлены ввысь, где небо играло и пылало разноцветными огнями.