Ларёк - [7]

Леночка и вышла замуж за Ломакина только затем, чтобы иметь неограниченную возможность «доить» его. Нормальный работяга, окончивший ПТУ, Олег Ломакин любил жену до потери памяти и отдавал ей все, что зарабатывал. Он готовил (Леночка делала вид аристократки и заявляла, что она «не ест суп, хлеб, макароны, колбасу и мясо», кажется, питалась она одними «сникерсами» и мороженым), стирал (Леночка презирала это недостойное ее занятие), выгуливал двух собак (тигрового дога и смесь пуделя со спаниелем Джесси) и мыл полы в однокомнатной квартире. Леночка же училась в мединституте на вечернем отделении в Иркутске и мечтала стать психиатром.

Ломакин был стопроцентным мужиком, в этом я убедилась однажды, когда мы вчетвером зимой поехали на турбазу. Нас поселили в небольшом двухэтажном корпусе. На нашем этаже было спокойно, а на втором этаже вовсю веселилась компания, состоящая из бритоголовых парней. Я не помню уже, что послужило причиной конфликта, то ли кто-то из них сказал что-то обидное Лене, то ли Илья с пьяных глаз послал кого-то подальше, но дело приняло такой оборот, что Илье могли надавать по шее. Тут на помощь пришел Ломакин.

– Ты с ним не говори, ты со мной поговори, – сказал он бритоголовому.

Тот смерил Олега взглядом. Хотя Олег был невысоким, природа щедро одарила его мускулатурой: у него было тело гимнаста, быстрое и послушное.

– Только один на один, ладно? – уточнил бритоголовый.

– Ага… – Ломакин надел кожаные перчатки и как был в одной рубашечке подался следом за бритоголовым на улицу.

До улицы он не успел дойти: на холодной застекленной веранде кто-то догнал его сзади и ударил в ухо. Кто это был, Ломакин особо разбираться не стал, жизнь научила его сперва действовать, а потом уж думать, поэтому он буквально двумя ударами уложил и того парня, который догнал его сзади, сломав ему при этом нос, и того, за кем шел. Все это заняло не больше десяти секунд. Он вернулся обратно в теплый холл, снял перчатки и осмотрел руки.

– Нормально! – он улыбнулся во весь рот, но настороженность в глазах еще не растаяла.

Продолжение последовало сразу же. Компания не смогла простить сломанный нос, и нам пришлось расплачиваться… бутылкой ликера.

– Да я вообще тебя не трогал, – бубнил детина с распухшим, похожим на грушу носом. – Я вообще просто так шел, на улицу…

– Ну, извини, извини, – Ломакин хлопал детину по спине и щедро подливал в стакан ликер.

– А Олежек-то мой мужчинкой себя показал! – шепнула мне на ухо Леночка, глазки ее блестели.

Я лишь вздохнула, мне похвастаться было нечем.

Когда Лена и Олег узнали, что мы работаем в ларьке, они стали часто заезжать «в гости». Ломакин в это время работал в шиномонтажке, работа, по-видимому, не приносила должного дохода, и у него возникла идея поработать в этом же ларьке в другую смену.

Илья взялся это устроить. Текучка в ларьке была большая, вскоре работавший в другую смену Слава остался без напарника, и Олег вышел работать с ним. В отличие от Ильи, у него сразу же возникло полное взаимопонимание со всеми работниками «Актея». Он был для них своим.

….Близилась зима, по утрам в ларьке становилось уже настолько холодно, что изо рта шел пар. Бенедиктов выслушивал наши вопросы о тепле и освещении с терпением сфинкса.

– Видите во-о-он тот дом? – спросил он, когда я его особенно «достала».

– Видим, – ответили мы.

Дом стоял примерно в ста пятидесяти метрах от ларька, за пустырем.

– От этого дома нужно прорыть траншею для силового кабеля. Глубина траншеи по ГОСТу восемьдесят сантиметров, ширина пятьдесят. У «Актея» рабочих нет, так что ваше тепло в ваших руках.

– А как это будет оплачено? – тотчас же поинтересовался Илья.

– Оплатим, оплатим, не беспокойся.

Они сошлись на десяти тысячах, и Илья с Олегом в свободное от работы время стали копать траншею. Надоело им это очень быстро, земля была уже мерзлой, и долбить ее ломиком оказалось нелегко. Почесав в затылке, они решили пойти другим путем – нанять кого-нибудь.

Сначала наняли мальчишек, которые за горсть жевательной резинки по полчаса копались в земле, но дело продвигалось настолько медленно, что вскоре их заменили ребята постарше, которые в качестве оплаты требовали бутылку дешевого ликера. Правда и работали они уже «от сих» и «вон дотуда».

Потом за трехлитровую банку «Анапы» наняли бичей. Но до конца было далеко, вот-вот должны были ударить морозы, а дорогу траншее перегородила полоса асфальта. Наверное, с неделю Илья с Олегом чесали в затылке. Где-то под асфальтом проходил силовой кабель, снабжающий микрорайон электроэнергией. Более решительным оказался Олег: он тормознул на дороге экскаватор, объяснил машинисту, что к чему, отдал ему пару банок все той же «Анапы» и попросил быть поосторожнее. Дуракам и пьяницам везет, и все прошло без сучка, без задоринки, и на следующий день мужики весело засыпали траншею с проложенным кабелем.

– Вы глубину-то выдержали? – спросила я.

– Не-а, – Ломакин улыбнулся своей жизнерадостной улыбкой, – там кое-где и тридцати сантиметров не будет! Весной все это подтает… Не завидую я тому, кто пойдет пописать на этот пустырь… Шесть киловольт все-таки! – он захохотал.