Ларёк - [3]

– В общем, так: коммерческого директора зовут Игорь Бенедиктов. Между собой мы зовем его Беней, но не вздумай называть его так в глаза. Для тебя он Игорь Анатольевич или просто Игорь. Водка приходит к нам по две двести, мы ее ставим по две шестьсот, ликер, вино накручиваем рублей по двести, сигареты по сотне. Утром половину «левака» отдаем Игорю. Не отдашь «левак» – уволит.

– А откуда он знает, сколько «левака» должно быть? – вполне резонно спросила я.

– Он живет в доме напротив, так что спуститься вниз и посмотреть, какие ты ставишь цены, ему не сложно. Обмануть его тоже не удастся: сколько ты за ночь продашь водки и сигарет, он посмотрит по журналу.

– И сколько за ночь выходит?

– Хорошо выходит, не беспокойся. И ему перепадает, и нам, и «Актею».

….Днем в ларьке работали девушки. Нашу сменщицу звали Ирина. Вместе со своим мужем Славой она работала в ларьке уже третий месяц. Слава работал с напарником в ночь, она – в день. За это время пара умудрилась весьма прилично обставить квартиру, одеться, теперь копили на машину.

Принять смену оказалось делом несложным: пересчитать товар, занести данные в журнал, расписаться в нем, и все, готово. Пока я пересчитывала пачки сигарет и жвачку, Илья где-то бегал. Ирина подвела итог выручки, засунула ее в блок из-под сигарет, написала сумму и, заклеив блок скотчем, стала ждать Игоря. Илья скоро появился с набитой чем-то сумкой, положил ее на лежанку, прикрыл курткой.

– Не перестарайся, – заметив его ухищрения, сказала Ирина. – Беня чикаться не будет, вылетите.

– Не боись, – Илья самоуверенно ухмыльнулся. – Все под контролем.

Беня приехал на машине подтоварки. Он оказался непримечательным невысоким усатым мужичком лет тридцати пяти в синей «аляске». Хмуро кивнул Илье, улыбнулся Ирине, принял у нее выручку и мотнул головой в сторону «УАЗа».

– Принимайте товар.

– О, водку привезли! – Илья повеселел. – Будем с деньгами!

Ирина ушла. С неулыбчивым, похожим на уголовника водителем, который изо всех сил старался выразить презрение к Илье, мы быстро перетаскали ящики в ларек, расписались в накладной и, дождавшись, когда Беня отойдет от ларька, принялись расставлять на витрине бутылки и лепить на них ценники.

Я до сих пор не могу понять, почему водки в те времена катастрофически не хватало: то ли производили ее мало, то ли всю скупали спекулянты. Это был бизнес. Можно было спокойно заработать на квартиру, продавая водку с машины: мужики с загнутыми буквой «зю» пальцами стояли на трассе буквально через каждые сто метров.

Одно время пытался приобщиться к этому бизнесу и Илья. Закупив несколько ящиков водки во время очередного «завоза», он вместе со мной по вечерам выходил «на охоту». Мы прогуливались по вечерним улицам Ангарска и, завидев очередного помирающего от жажды, подходили к нему, и продавали бутылку, а то и две. Почему мы ходили вместе, я до сих пор не пойму, но, думаю, Илья просто боялся идти один.

Летом схема была еще более проста: он садился на велосипед и объезжал ближайшие кварталы. Водка уходила моментально. Точно так же улетали и деньги. Теперь, в ларьке, когда Илья стал практически властелином умов на несколько кварталов вокруг, он чувствовал себя в своей тарелке, он был царь и бог. Впрочем, все на свете имеет свою цену, и ему в этом предстояло еще убедиться.

Как оказалось, электричество в ларек было проведено от уличного освещения, поэтому обогреватель начинал работать и свет появлялся только ночью, когда фонари загорались. Стоял сентябрь, днем в ларьке было холодно и темно. Как работали дневные продавцы, можно было лишь гадать, потому что света, проникающего через маленькое оконце, было явно недостаточно.

– Водка есть? – хрипло спросил кто-то в окошко, как только Илья поставил бутылки на витрину.

– Есть, привезли, – ответил Илья.

– Мужики! – заревели снаружи, и я вздрогнула от этого крика. – Мужики, греби сюда! Тут водку дают!

Возле ларька образовалась очередь. Хватали сигареты и водку. Улучив момент, Илья достал из сумки несколько блоков сигарет, распечатал.

– Про эти Беня не узнает, эти наши будут, – сказал он, счастливо улыбаясь.

Водка таяла, как снег под ярким весенним солнышком. К воплям и крикам пьяных я быстро привыкла. Пересчитывать деньги и высчитывать сдачу мне было не впервой. Ночью, когда поток покупателей иссяк, мы по очереди отдыхали на лежанке. Илья умудрился даже поспать, а я просто пару часов полежала, прислушиваясь к звукам ночной улицы. К утру свет отключили, и основательно замерзнув, часов в семь мы подсчитали выручку, товар и стали ждать Бенедиктова. Наш барыш превзошел все мои ожидания – восемьдесят тысяч рублей. Даже при условии, что мы должны были отдать сорок тысяч Бенедиктову, оставалось по двадцать штук на нос. И это за ночь!

За месяц до этого я работала почтальоном. Мне обещали платить пятнадцать тысяч рублей, и это были деньги! Проработала я чуть больше трех недель, потом начались дожди, и я заболела. После этого на работу уже не вышла. Мне заплатили три тысячи. Три. А тут – двадцать! В этот момент мне показалось, что жить можно даже в Ангарске. По дороге домой мы зашли в магазин и в первый раз за долгое время я купила колбасы, сыру и банку свиного паштета!