Ларец Зла - [140]

— Кто это был? — спросила Терри. — Мне страшно даже подумать, что это был Адам. Хотя я не узнала его. Совсем не узнала. И если потом выяснится, что это все-таки был он, значит, он для нас потерян.

— Не думаю, что это был он, — сказал Хорас. — Адам все еще на нашей стороне. Он пока не сдался. Во всяком случае, я в это верю. Видимо, мы имели дело с одним из тех трех Йуну, с которыми мы с Робертом столкнулись на вокзале. Но, как видите, наша взяла. Мастер-ключ и седьмой ключ по-прежнему у нас.

— Жалко Джея.

— Мы отомстим за него, если нам удастся не допустить взрыва Марифата.

— Я провалил испытание? — спросил Роберт.

— С чего ты взял?

— Я пытался вызвать к жизни обретенную силу там, на крыше, но у меня ничего не вышло.

— Твое седьмое испытание еще не окончено. А что касается силы… Считай, что все идет по плану. Тот, кому дано выдержать испытание духа, должен в какой-то момент испытать отчаяние, почувствовать себя беспомощным и безоружным, смириться с тем, что может умереть.

— Но сила по-прежнему со мной?

— Она по-прежнему с тобой. Хочешь в этом убедиться? Ну-ка взгляни вверх.

Они как раз проходили мимо здания с колоннадой. Роберт скользнул взглядом по ближайшей колонне, и вдруг весь мир качнулся перед ним. Человеческое зрение уступило место другому, внутреннему. На его глазах, будто в мультфильме, колонна стала вытягиваться вверх и увенчалась треугольным навершием, превратившись в гигантский обелиск. В следующее мгновение в глаза Роберту ударил настолько ослепительный свет, что он с криком схватился руками за лицо и едва не повалился наземь.

— Черт, черт, черт! Что это?!

— Ты все еще растешь, Роберт, — спокойно сказал Хорас. — Хотя и гораздо быстрее, чем я думал. Но это даже хорошо…

Голова Роберта раскалывалась от боли. У него было ощущение, что на месте глаз у него образовались пылающие адским жаром дыры.

— Черт возьми, Хорас, предупреждать надо!

Терри взяла спотыкающегося Роберта под руку и повела вперед, как слепого. Они миновали собор Святого Патрика и направились дальше на север. На углу Пятьдесят первой улицы Роберт попытался открыть слезившиеся глаза и различил вдали шпиль башни по Лексингтон-авеню, 570. Там была штаб-квартира его Джи-би-эн.

— Быстрее! — поторапливал их Хорас.

— Я видел, как та колонна достроилась и превратилась в обелиск, — пробормотал Роберт.

— Совершенно верно. Треугольник на вершине обелиска и колонн не просто архитектурное украшение — это символ пирамиды. В древности эти навершия называли «бен-бенет». И было принято считать, что их строили из священного камня «бен-бен». А что такое священный камень «бен-бен»?

— Понятия не имею.

— Это камень творения. Самый первый фрагмент суши, появившийся посреди безбрежного первородного океана.

— Шпили нью-йоркских небоскребов очень смахивают на эти треугольники, — сказала Терри.

— Да… Но это случайность. А вскоре мы с вами увидим кое-что гораздо более любопытное и значительное, связанное с этим камнем. И тогда, Роберт, ты многое поймешь.

Они миновали отливавшую золотом и антрацитом Трамп-тауэр, витрины «Тиффани» и «Бергдорф» на восточной стороне Пятой авеню и подошли ко входу в Центральный парк.

Часть III Совершенный Свет

Нью-Йорк,

1 сентября 2004 года

Сюда, — сказал Хорас.

Они миновали конные экипажи, возле которых фотографировались японские туристы, и вступили на аллею, которая должна была привести их к катку Уолмана.

— Хорас, а ничего, что мы даже не знаем, какой у нас следующий пункт? — удивилась Терри.

— Пунктов больше не будет, — ответил старик. — Все семь ключей найдены. Правда, у нас сейчас лишь часть их. А для того чтобы предотвратить детонацию Марифата, нам потребуются все семь. И Йуну тоже нужны все ключи.

Они миновали каток и, спустившись по каменным ступенькам, оказались возле питьевого фонтанчика.

— Давай взглянем, что собой представляет седьмой ключ, — предложила Терри.

— Сейчас, сейчас.

Они обошли фонтанчик и вновь поднялись по каменной лестнице, оказавшись перед восьмиугольным одноэтажным домиком, который со всех сторон окружали выставленные на улицу шахматные столики.

— Добро пожаловать в шахматный клуб, — сказал Хорас. — Именно здесь мы распланировали все твои испытания, Роберт. Господи, неужели это было всего девять дней назад? Ну-ка дай мне контейнер.

Старик вскрыл пакет и достал из него крошечный черный футляр. Внутри оказался медальон в виде семиконечной, инкрустированной серебром звезды. Терри и Роберт завороженно уставились на нее.

— Как я и думал, — изрек тем временем Хорас. — Звезда познания. Как нельзя лучше символизирует тот этап Пути, который ты только что преодолел, Роберт. Как, впрочем, и другие ключи, которые ты находил ранее. Первый был в форме окружности — это символ начала начал. Затем рыбий пузырь — символ зачатия. Потом треугольник — символ опоры и стабильности, способности полагаться на собственные силы. Куб — символ духовного возмужания и умения сопереживать. Пентаграмма — символ творчества и регенерации.

— Почему регенерации? — удивился Роберт.

— Пятиконечная звезда, пентаграмма, — это геометрическая форма, которая может воспроизводить себя до бесконечности. Вот почему.