Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская - [58]

И холоден к моим объятьям!

Что мне с тобой такая жуть?

Ты разучился целоваться!

Бывало, станем обниматься,

И страшно — разорвется грудь.

И вдруг — какой-то холод, муть!

Целуй меня! Ах, ты так вял.

Тебя сама я поцелую!

(Обнимает его)

<…>

ФАУСТ

Дверь настежь! Только захоти!

МАРГАРИТА

Нельзя и некуда идти,

Да если даже уйти от стражи,

Что хуже участи бродяжьей?

С сумою по чужим одной

Шататься с совестью больной,

Всегда с оглядкой, нет ли сзади

Врагов и сыщиков в засаде!

ФАУСТ

Тогда я остаюсь с тобой.

МАРГАРИТА

Скорей! Скорей!

Спаси свою бедную дочь!

Прочь,

Вдоль по обочине рощ,

Через ручей, и оттуда

Влево с гнилого мостка,

К месту, где из пруда

Высунулась доска.

Дрожащего ребенка

Когда всплывет голова,

Хватай скорей за ручонку.

Она жива, жива!

ФАУСТ

Опомнись! Только лишь шаг,

И прочь неволя и страх!

Но каждый миг нам дорог.

МАРГАРИТА

О, только б пройти пригорок!

На камушке том моя мать

(Мороз продирает по коже!),

На камушке том моя мать

Сидит у придорожья.

Она кивает головой,

Болтающейся, неживой,

Тяжелою от сна.

Ей никогда не встать. Она

Старательно усыплена

Для нашего веселья.

Тогда у нас была весна.

Где вы теперь, те времена?

Куда вы улетели?

ФАУСТ

Раз не добром — тебя, мой ангел милый,

Придется унести отсюда силой.

МАРГАРИТА

Нет, принужденья я не потерплю.

Не стискивай меня ты так ужасно!

Я чересчур была всегда безгласна.

ФАУСТ

Уж брезжит день. Любимая, молю!

МАРГАРИТА

Да, это день. День смерти наступил,

Я думала, что будет он днем свадьбы.

О, если бы все это раньше знать бы!

Не говори, что ты у Гретхен был,

Цветы с моей косынки

Сорвут, и, хоть плясать

Нельзя на вечеринке,

Мы свидимся опять.

На улице толпа и гомон.

И площади их не вместить.

Вот стали в колокол звонить,

И вот уж жезл судейский сломан.

Мне крутят руки на спине

И тащат силою на плаху.

Все содрогаются от страха

И ждут, со мною наравне,

Мне предназначенного взмаха

В последней, смертной тишине!

ФАУСТ

Зачем я дожил до такой печали!

МЕФИСТОФЕЛЬ(в дверях)

Бегите, или вы пропали.

Все эти пререканья невпопад!

Уж светится полоска небосклона,

И кони вороные под попоной

Озябли, застоялись и дрожат.

МАРГАРИТА

Кто это вырос там из-под земли?

Он за моей душой пришел, презренный!

Но стены божьего суда священны!

Скорее прочь уйти ему вели!

ФАУСТ

Ты будешь жить! Живи! Ты жить должна!

МАРГАРИТА

Я покоряюсь божьему суду.

МЕФИСТОФЕЛЬ

Иди за мною, или я уйду,

Мое ведь дело, знаешь, сторона

МАРГАРИТА

Спаси меня, отец мой в вышине!

Вы, ангелы, вокруг меня забытой

Святой стеной мне станьте на защиту!

Ты, Генрих, страх внушаешь мне.

МЕФИСТОФЕЛЬ

Она

Осуждена на муки!

ГОЛОС СВЫШЕ

Спасена!

МЕФИСТОФЕЛЬ(Фаусту)

Скорей за мною!

(Исчезает с Фаустом)

ГОЛОС МАРГАРИТЫ(из тюрьмы, замирая)

Генрих! Генрих?

             ЧАСТЬ ВТОРАЯ

У НИЖНЕГО ПЕНЕЯ

ХИРОН

Ничтожна женщин красота,

Безжизненная зачастую.

Воистину прекрасна та,

Что и приветлива, чаруя.

Живая фация мила,

Неотразима, не надменна,

Такою именно была,

Когда я вез ее, Елена.

ФАУСТ

Ты вез ее?

ХИРОН

Да, на загривке.

ФАУСТ

И я на этой же спине!

Ах, сведений твоих обрывки

Всю голову вскружили мне!

ХИРОН

Она, вскочив, взялась за гриву,

Как ты. За прядь моих волос.

ФАУСТ

Я вне себя! О, я счастливый,

Я весь теряюсь в вихре грез!

Я посвятил ей все порывы!

Куда же ты Елену вез?

ХИРОН

Отвечу на вопрос сейчас.

В те дни похитили Елену.

Два Диоскура в тот же час

Спасли свою сестру из плена,

Но похитители, озлясь

На дерзость нашего налета,

Пустились за беглянкой вслед.

Мы взяли вбок у поворота,

Решивши уходить от бед

Чрез Элевзинские болота.

И братья перешли их вброд,

Я ж переплыл с живою ношей.

И, наземь спрыгнув на бегу

И ручкой гриву мне ероша,

Она была на берегу

Так хороша, так молода,

И старику на загляденье!

<…>

ПЕРЕД ДВОРЦОМ МЕНЕЛАЯ В СПАРТЕ

ФАУСТ

(подводит с собой человека в оковах)

Царица, вместо надлежащей встречи

И слов привета, выдаю тебе

Закованного в цепи человека.

Свой долг нарушив, мой нарушил он.

Стань перед госпожою на колени

И повинись пред нею, низкий раб.

Царица, это сторож наш на башне.

<…>

В готовности перед высокой гостьей

Достоин смерти он, и он давно

Лежал бы на земле в крови, казненный,

Но вот он тут, и ты сама реши,

Что делать с ним, казни его иль милуй.

ЕЛЕНА

Хотя бы ты царицей и судьей

Лишь для того меня над ним поставил,

Чтоб испытать меня, начну с того.

Что составляет первый долг судейский,

И обвиняемого допрошу

БАШЕННЫЙ СТОРОЖ ЛИНКЕЙ

<…>

Все, как сон, передо мной.

Мост подъемный пред твердыней,

Башня, крепостной курган

Пред лицом такой богини

Разом канули в туман.

В ослепленье, став у края,

Не сводил с нее я глаз.

Вот она стоит, живая,

Так же ослепляя вас.

Рогом не дал я сигнала,

Долг дозорного презрев.

Жалуй плахой иль опалой

Иль смени на милость гнев.

ЕЛЕНА

Не вправе взыскивать я за провинность,

Которой я виной. О, горе мне!

Меня преследует печальный жребий

<…>

ПОЛНОЧЬ

ФАУСТ

Я шел всю жизнь беспечно напролом

И удовлетворял свои желанья,

Что злило — оставлял я без вниманья,

Что умиляло — не тужил о том.

Я следовал желаньям, молодой.

Я исполнял их сгоряча, в порыве.

Тогда я жил с размахом, с широтой,

Ну а теперь — скромней и бережливей.

Я этот свет достаточно постиг.

Глупец, кто сочинит потусторонний,

Уверует, что там его двойник,

И пустится за призраком в погоню.

Стой на своих ногах, будь даровит,

Брось вечность утверждать за облаками!