Лапти сталинизма - [8]
Для работ по истории крестьянства на первом этапе была характерна значительная зависимость от официальной партийной литературы и установок «Краткого курса истории ВКП(б)»[43]: коллективизация характеризовалась как «факт всемирно-исторического значения», второй после Великой Октябрьской социалистической революции. Утверждалось, что только благодаря руководству коммунистической партии, вооруженной «гением» «любимого вождя» И. В. Сталина, был осуществлен переход страны от мелкокрестьянского производства к крупному производству социалистического типа. Сопротивление крестьянства коллективизации объяснялось происками кулачества и «троцкистско-бухаринской агентуры». Крайне редко упоминалось о «перегибах», которые оценивались как «искривления партийной линии» на местах. Коллективизация оценивалась как важнейшая предпосылка построения социализма. Двадцатью годами позже крупнейший советский историк-аграрник В. П. Данилов, подводя итоги этого этапа в изучении крестьянства, очень жестко охарактеризовал работы 1940-х — начала 1950-х годов: «В известной степени они были обязаны своим появлением 20-летнему юбилею революционного переворота в жизни советского крестьянина. Их содержание сводилось к комментированию положений “Краткого курса истории ВКП(б)”, к их подтверждению и иллюстрированию отдельными примерами»[44]. Важно также отметить, что в это время исследовательский интерес историков концентрировался преимущественно на политике партии и советского государства по отношению к деревне, при этом вне поля зрения оставались социально-экономические и социально-культурные проблемы села.
Во второй половине 1950-х годов происходит стремительный взлет отечественной аграрной истории. С этого времени изучение истории крестьянства становится, пожалуй, одной из важнейших тем исследований по истории советского общества, а крупнейшим центром изучения этой проблематики — Институт истории СССР Академии наук СССР. Огромную роль для внутрикорпоративного обмена опытом сыграло создание в 1958 году Симпозиума по изучению аграрной истории Восточной Европы, который сохраняет статус авторитетнейшего крестьяноведческого форума и по сей день. На этой институциональной основе выросло целое поколение отечественных историков-аграрников, среди которых были столь блистательные ученые, как В. П. Данилов, Ю. А. Поляков, Ю. С. Кукушкин, И. Е. Зеленин, В. В. Кабанов, Н. А. Ивницкий, Ю. А. Мошков, М. А. Вылцан, В. М. Селунская. Этот расцвет отечественной аграрной истории имел в своей основе объективные предпосылки. Обращение к ленинскому наследию, стремление уйти от идеологических доминант сталинского времени были частью официальной идеологии политического курса Н. С. Хрущева. В этом контексте важным стало обращение к ленинскому кооперативному плану и исследованию различных форм кооперации в Советском Союзе. Другим фактором, безусловно стимулирующим развитие крестьяноведения, стала собственно активная аграрная политика Н. С. Хрущева. Наконец нужно учитывать, что свобода исследований все же оставалась весьма ограниченной. В этом отношении история советского крестьянства для власти представлялась менее опасной, а следовательно, сулила относительно больше возможностей для объективного исследования, чем, например, политическая история СССР. Так, историки-аграрники обратились к методологии крестья-новедческих трудов экономистов-аграрников 1920-х годов (прежде всего А. В. Чаянова). Написанные с учетом достижений этих авторов две монографии В. П. Данилова, посвященные истории доколхозной деревни, являются образцовыми исследованиями, своего рода вершиной советской аграрной историографии[45].
Несмотря на значительное увеличение числа исследований по истории крестьянства и заметное повышение их качества общая концепция и оценки развития аграрных процессов, происходивших в Советском Союзе в 1930-е годы, в работах этого периода изменились не столь значительно. В трудах, посвященных непосредственно аграрной истории 1930-х годов, коллективизация, как и прежде, оценивалась как важнейший шаг на пути построения социализма в СССР[46].
Разумеется, в таком контексте ее проведение признавалось неизбежным, а жесткая государственная политика по отношению к «кулакам» оправданной ввиду их «непримиримого сопротивления». Тем не менее определенные изменения в историографии присутствовали. Прежде всего советскими историками-аграрниками был собран колоссальный эмпирический материал. Помимо этого, значительно расширилась проблематика крестьяноведческих исследований[47]. На этом этапе в поле зрения историков, помимо исключительно социально-политических сюжетов, оказались такие проблемы, как характер сельскохозяйственного производства колхозов, изменения в социальной структуре советской деревни, организации управления в колхозах, быте и социальной психологии советского крестьянства. Литература по истории советской деревни пополнилась рядом региональных исследований
