Ландскнехт шагает к океану - [82]
В густом лесу напоролись на засаду. Остроглазый Макс, хоть и подрёмывал, вовремя углядел огоньки фитилей и крикнул:
— Пригнись!
Добрый десяток пуль досталось бедным, как всегда, ни в чём не повинным животным. Добро хоть успели вовремя соскочить, чтобы не быть придавленными падающими конями.
Ловкий Макс успел и мушкет с пистолетами из седельных кобур выдернуть. Михель остался с пистолетом, который предусмотрительно сжимал в руке, и со шпагой на поясе. Сумки с провиантом, фляги с вином, свёрнутый Максов плащ — ночь показалась ему душной — пришлось оставлять в добычу неведомым разбойникам.
Михель и сам едва не лишился плаща — тот оказался придавлен насмерть поражённым конём, пришлось срочно рвать завязку. Однако когда, уже потеряв всякую надежду, потянул, плащ неожиданно свободно оказался в руках.
Жалеть о потерях некогда, выручать глупо. Спастись бы самим. Макс и Михель пальнули по разу, заставив неведомых лесовичков задуматься, и, пользуясь паузой, — в лес. Долго ломили по несусветному бурелому, постоянно падая и ушибаясь. Каким чудом глаза на сучках не оставили, неведомо. Умудрились растерять друг дружку да едва доаукались, отбросив всяческую осторожность.
Следующую остановку сделали в чудом уцелевшей хижине среди развалин безвестной лесной деревушки. Чем-то она Максу сразу не глянулась. Естественно, они прямиком туда и не сунулись. Аккуратненько обошли: свежих следов не наблюдается. Вообще никаких не было, в смысле — человечьих. Затем залегли неподалёку: высматривая, выслушивая, вынюхивая. Ни огонька, ни звука, ни запаха жилья. И ведь большую же часть жизни Макс и Михель провели под открытым небом, однако тянуло их под крышу.
Дождь опять же собирался, и немалый, судя по величине и плотности застлавших небесную епархию туч.
Макс явно расхворался: сначала взмок от ночной гонки, затем застыл в сыром и холодном августовском лесу. Михель, видя это, упорно тащил его под крышу, чтобы хоть от неизбежного ливня укрыться. Макс же, не чуя своей выгоды, все канючил жалобно:
— Михель, нечисто что-то здесь, ой нечисто. Вон, смотри, костяк в траве, а вот и другой.
— Да как и везде. Жили же здесь когда-то люди, а потом померли.
— А могил, могил-то сколько!
— Так никто ж не вечен. Жили, болели, умирали, хоронили. Во всяком случае, повезло им чуть больше, чем незарытым, чем тому, о кости которого ты только что запнулся и нос расквасил.
— У меня такое чувство, что Костлявая нас из-за угла разглядывает да ухмыляется.
В конце концов Михель прислушался бы к предостережениям Макса, самого что-то тяготило, но случайно дотронувшись до Максовой руки, тут же отдёрнул свою, ровно от печки.
— Э, дружище, да ты горишь весь, бредишь, вот опасности везде и мерещатся. Винца б тебе горяченького, но его, судя по всему, те обормоты из леса высосали, да холодным.
Налетевший пронзительный порыв резкого ледяного ветра окончательно подмёл Михелевы сомнения.
— Вот она, смерть моя, — заявил Макс, едва они переступили порог.
— Да брось ты — обычный мертвяк.
— А чё он за столом сидит — ровно давненько нас в гости ожидает?
— Привет, хозяин, — Михель бесцеремонно сгрёб высохшую мумию. — По-моему, твоё место за порогом.
За хозяином последовали его пожитки — гнилое тряпьё с лежанки, причём там Михель обнаружил ещё один труп и также с ним не миндальничал.
— Ложись, Макс! — хлопнул он по чистым доскам. — Счас я тебя кипяточком напою. Потерпи немного.
Однако выскочив за водой и глядя на суматошно толкущиеся по небу тучи, Михель призадумался: «Не Чума ли похозяйничала, прибрав всех этих несчастных. Но даже если и так, куда на ночь, в дождь, с больным Максом. Была — не была!»
В окрестных развалинах нашлось довольно много кусков дерева, что позволило развести добрый огонь, согреться, обсушиться, выпить горячего. Макс, правда, раскапризничился по поводу какой-то непонятной вони. Михель в душе согласен был, что воздух в хижине неидеален, но его больше беспокоили сквозняки, жадно растаскивающие драгоценное тепло. Макс к тому же вскоре затих, угревшись и закутавшись с головой. Михель и сам начал клевать носом. Сунулся было на крыльцо — глянуть напоследок, что и как, однако за мерным шумом частого крупного дождя ничего ни услышать, ни разглядеть. В такую непогодь все сидят по норам — рукотворным и естественным. Михель пошёл спать, предварительно щедро начинив очаг дровами. Необходимо хорошенько отдохнуть — ведь топать отныне на своих двоих. Хорошо хоть немного совсем осталось. Наказал себе обязательно подняться и закрыть заслонку, когда останутся одни угли. Осмотрел Макса, который широко разметался во сне.
— А ведь выздоравливает же, чертяка. Ей-бо, выздоравливает! Мы с тобой, Макс, ещё ухватим Фортуну за хвост.
Михель решил не трогать и не утеснять Макса. Поспать можно и на столе, предварительно сдвинув его от окна. Ну и само собой: дверь подпереть, окно завесить, оружие проверить и под руку.
Михель проснулся от ощущения чьего-то внимательного взгляда. Рука метнулась к оружию. Да это же Макс разглядывает его со своей лежанки.
— Чего не спим, служивый? — зябко повёл плечами Михель, откладывая пистолет.
Устав от затяжной, бессмысленной и кровопролитной Тридцатилетней войны, ландскнехт Михель решил оставить поля сражений и вступить в вольное братство морских разбойников. Для этого он нанимается матросом на китобойную шхуну. Осваивая новое для себя ремесло китобоя и попутно, против собственной воли, искренне привязавшись к юному ученику шкипера Яну, страдающему категорическим неприятием вида крови, Михель тем не менее вынашивает планы захвата судна. Но страшные воспоминания о проклятой войне не оставляют бывшего наёмника, и выбор у него остаётся только один... Роман «Морской наёмник» — заключительная часть дилогии известного писателя Сергея Удота о похождениях бравого ландскнехта Михеля.
Луи Анри Буссенар (1847–1910) — французский писатель, чьи произведения известны всему миру. Он прославился оригинальными сюжетами, необычными идеями и сам по себе был единственным и неповторимым. Автор приключенческой литературы и неутомимый путешественник. Содержание: Бессребреник (цикл) Мадемуазель Фрикет (цикл) Похождения Бамбоша (цикл) Гвианские робинзоны (дилогия) Жан Бургей (дилогия) Жан Грандье (дилогия)
История Балкан охватывает становление, развитие и внешнюю и внутреннюю политику пяти государств – Болгарии, Сербии, Греции, Румынии и Турции. Рассматривая территориально-политические образования на полуострове, авторы прослеживают происхождение и формирование национального состава стран, их христианизацию, периоды подъема, укрепления, упадка, экспансий и снова возрождения при правлении разных государей, периоды революций и войн вплоть до Первой мировой войны.
Все знают сказание о Троянской войне, когда огромная армия греков осадила Трою, чтобы отбить у вероломных чужаков похищенную ими царицу Елену – а заодно поживиться несметными богатствами, хранившимися за стенами города. В войне приняло участие множество великих героев, главным из которых был Ахилл – сияющий, несравненный, богоравный. В конце войны он пал жертвой предательства и коварства, однако обессмертил свое имя в веках… Но так ли гладко все было на самом деле? Лучше всего об этом знала троянская царевна Брисеида, захваченная Ахиллом во время одного из греческих набегов и ставшая его рабой и наложницей.
Приключения боярина Бутурлина, княжны Эвелины Корибут и казака Газды не завершились. Что ждет их, а также других героев «Иголки в стоге сена»? Удастся ли Дмитрию вновь встретиться с любимой и обрести долгожданное счастье? Об этом и о многом другом вы сможете узнать в романе под названием «Идя сквозь огонь».
Что важнее: честь, долг, клятва или любовь, дружба? Что нужно выбрать, если вопрос поставлен ребром? Одиннадцатый век, Германия, молодой мелкий дворянин, а так же младший из сыновей, отправляется на поиски самого себя. Воспитанный как «настоящий рыцарь», с вложенной в голову моралью «Честь и клятва превыше всего», он попадает в реальный, настоящий и невероятно жесткий мир средневековой Германии, где разворачиваются действия на политической арене, куда с каждой минутой вовлекаются все больше и больше действующих лиц.
В романе литературный отец знаменитого капитана Алатристе погружает нас в смутные предреволюционные времена французской истории конца XVIII века. Старый мир рушится, тюрьмы Франции переполнены, жгут книги, усиливается террор. И на этом тревожном фоне дон Эрмохенес Молина, академик, переводчик Вергилия, и товарищ его, отставной командир бригады морских пехотинцев дон Педро Сарате, по заданию Испанской королевской академии отправляются в Париж в поисках первого издания опальной «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера, которую святая инквизиция включила в свой «Индекс запрещенных книг».
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.