Ламбрант - [3]

— Вот, верно ты подметил, забыли, — взмахнул Артур указательным пальцем. — А что я могу успеть на пару с братом? В школы нам теперь вход заказан, в универе твоём чекисты на страже, а в ночных клубах алкоголики да наркоши. Хотя они народ простой, слушаются, претензий не предъявляют…

— Ага, ещё цветочки перед храмом культивируют, а свечки и те зажечь нормально не могут, — заметил Паша укоризненным голосом и с омерзением осмотрел всех присутствующих. — Твои клуши ещё час будут окно занавешивать, а вон те придурки засыпают на ходу.

— Братья и сёстры, прибыли делегаты от Кузнецких! — объявил кудрявый юноша, вынырнув из ниши в задней стене. — Не будем задерживаться, приступим к церемонии.

Он хлопнул ладонями, и в зал вошёл человек в белом куколе с двумя прорезями для глаз. Неизвестный нёс стальной шест, но, перешагнув свечи, вдруг выронил его прямо на середине комнаты. Пол предательски треснул и в ту же секунду проломился под весом тяжёлого снаряда. Павел в очередной раз разочарованно закатил глаза. Тем временем дебил в белом куколе попытался исправить положение: выстроил потухшие свечки в прежнем порядке, поднял шест и прильнул к стене, аккуратно вытянув его перед собой. Через пару мгновений в помещение вошли представители Кузнецкого подразделения сатанинской общины. Возглавлял делегацию сорокалетний Сильваний Мартынский, мужчина серьёзный и мудрый. Сопровождала его таинственная особа в чёрном наряде. Наверняка это очередная любовница седовласого Сильвания. Мартынский, впрочем, делал вид, что не замечает убогости обстановки. Это просто вывело Пашу из себя. Как можно поклоняться Великому Господарю с таким набором идиотов, которые даже не знают, что выстроиться надо с северной стороны!

— Силы и величия всем нам, — поприветствовал всех Сильваний, косо поглядывая на дырку в полу. — Меня радует то обстоятельство, что в столь смутное для нас время мы имеем возможность встречаться с вами в черте города и способны воздать похвалу нашему Верховному Покровителю. Это говорит о том, что вера в истинную силу у нас крепка и непоколебима, что никакие невзгоды не могут воспрепятствовать нашему общему делу и что сладкий миг победы близок к нашим тёмным душам…

Паша, как того требуют обычаи, занял место у северной части дома рядом с Артуром и его братом Архатом, но голову, в отличие от остальных, не склонил, продолжая наблюдать за происходящим. Переминающийся в нише паренёк, судя по его красному лицу, был чем-то сильно озабочен. И точно: не прошло даже минуты, как он поднял руку и прервал патетическую речь Мартынского.

— Простите, можно мне выйти в туалет? — спросил болван, и вся Кузнецкая братия состроила недовольные гримасы.

— Выйди и впредь забудь дорогу сюда! — пробурчал Артур.

— А? Хорошо, ага, — закивал придурок, наступил на горящую свечу и хотел уже выйти из помещения, но подошва его кроссовок прилипла к расплавленному воску.

— …И знакомо мне чувство, предсказывающее наступление ада на земле, — продолжал пафосную речь Сильваний, не обращая внимания на остолопа, который пытался отодрать подошву от пола.

— Я бы отрезал ему ступню прямо сейчас, — прошептал Павел Архату, и тот одобрительно качнул головой. — Он сейчас довыпендривается, получит в ухо от Сильвы, как бы к врачам потом вести не пришлось…

Берсеньев-младший понял намёк. Он, придерживая складки своей тёмной хламиды, тихо подошёл к кудрявому имбецилу и со злостью толкнул его к выходу.

— Э, ты чего?.. — прогудел паренёк перед тем, как Архат вышвырнул его в коридор. Там он и устроил недоумку экзекуцию. Парочка ударов была отчётливо слышна Паше, чему он был несказанно рад.

Добиться достойной тишины в зале не получалось. Помимо разбирающихся за стенкой парней, шум также создавало спрятанное в ящике животное, которое периодически сотрясало его в попытке вырваться на волю. Из Берсеньевской группировки нормально себя вели лишь девчата, покорно слушая именитого гостя. Лица же мужского пола позволяли себе посмеиваться над Мартынским, обменивались какими-то репликами, прислонялись к стене. Да кто они такие, чтобы так себя вести?! Не затей один из Кузнецких ритуальную пляску, Павел непременно заставил бы Архата разобраться и с остальными подопечными.

Окончательное разочарование наступило с пробуждением солнца. Несмотря на середину сентября, оно было всё таким же ярким, как летом. Из-за него в комнате сделалось слишком светло, и всякое продолжение мессы не имело никакого смысла. Потерпев ещё пару минут этого издевательства над канонами сатанизма, Павел снял с взмокшей головы капюшон и осторожно обогнул круг из девяти танцующих ребят, которыми руководил соратник Сильвания.

— Извини, конечно, но больше я к вам не приду, — произнёс парень, стащил с себя широкую хламиду и передал её Артуру, который вышел следом за ним. — Твои дружки превратили обряд в черт те что, и это не в первый раз.

— Ах, я и сам разочарован этим сбродом, — признался Берсеньев и отложил чёрное одеяние на перила лестницы. — Если б не Гросс, давно забросил бы эту галиматью к чёрту на кулички.

Он вытащил из-за пазухи пачку дорогих сигарет, предложил одну из них нервному Паше и задымил вместе с ним. Двор уже заливал солнечный свет, отчего всё вокруг казалось тёплым и будничным.