Лама-детектив знает твой мотив - [2]

Оказывается, Дин любит читать. Не ожидала, хотя сама не знаю почему. Не то чтобы я много о нем знала.

На противоположной стороне от входа располагалась маленькая кухня, такая же аккуратная, как и гостиная. Дин провел меня по короткому коридору. Слева обнаружилась еще одна дверь, и я поняла, что там его кабинет. Стол с компьютером. Полки, заставленные книгами. В конце коридора оказалась еще одна комната с закрытой дверью.

Он остановился прямо перед ней. Ванная.

– Сантехник пошел за шерифом.

На этом мои мысленные блуждания остановились.

– Что? Зачем? – Неужели я нарушила какие-то строительные правила, о которых я не знаю? Я прищурилась. – В чем дело, Дин?

Он открыл дверь и пригласил меня войти.

В санузле был бардак. Вокруг унитаза с поднятой крышкой валялась плитка. Стену за раковиной продырявили, но такое ощущение, что скорее в исследовательских целях, а не ремонтных.

– Куда смотреть? – Я растерялась. Это протечка или что?

– Открой шкаф для белья. – Он махнул в сторону узкой дверцы, которая должна быть закрытой, чтобы можно было войти в ванную.

Я открыла его и увидела, что из стены вынули примерно двухфутовый отрезок гипсокартона. Там были трубы, штыри, может, немного плесени. И…

Выхватив телефон из кармана, я включила фонарик.

– Это еще что такое? – Я наклонилась ближе. – Дохлая мышь?

В свете фонарика блестела белая кость с налипшими нитками. В стене умерло какое-то живое существо.

– Если это так, то это самая большая мышь, которую я видел в жизни. Это кость, Софи, и, судя по размеру, я на девяносто девять процентов уверен, что это человек.

– О боже! – Я дернулась назад, вытирая руки о джинсы, хотя я не притронулась к этой штуке.

– Если постучать по гипсокартону, ты услышишь, что там не пусто. – Он показал молотком. – Такое ощущение, что в стене что-то есть на отрезке отсюда досюда. Подозрительно. И если ты повнимательнее посмотришь на кость, увидишь, что это ткань.

– Значит, когда ты сказал, что нам нужно поговорить о скелете в шкафу, ты имел в виду настоящий скелет?

Какая наглость. Трупы не засовывают себя в стены сами. Кто-то пристроил этого человека между стойками и заштукатурил стену.

Как грубо.

Мы толкались у входа в ванную Дина, глазея на шерифа Джастина Пеллетье. Подняв черный полицейский фонарик, он с головой залез в шкаф, потом выпрямился, и мы снова смогли лицезреть его профиль. Шериф уставился на шкаф с таким видом, будто не мог поверить своим глазам.

Я совершенно точно понимала его чувства.

Он снова сунул голову в шкаф, потом выпрямился, откашлялся и кивнул:

– Определенно это человеческие останки.

Стоящий рядом со мной Дуги МакДугал, владелец «Дути спешит на помощь», присвистнул, и у меня зазвенело в голове, поскольку он сделал это мне прямо в ухо. Он потер ладонью хилую бороденку, которая напоминала скорее едва заметную растительность подростка, чем взрослого человека в возрасте двадцати с лишним лет.

– Осьпади ожемой, – сказал он, покачивая головой. – Вот так дела.

Я моргнула, не вполне понимая, что означает «осьпади ожемой», хотя догадывалась по контексту. У этих мэнцев специфическая манера выражаться.

– Имею в виду, я кое-что повидал в этой жизни. Енотов, которые заползли в тесную дыру, парочку дохлых скунсов, а их трупы воняют не лучше, чем живые особи, – сказал он, покосившись на меня.

Я кивнула, доверяя его опыту.

– Однажды я даже вытащил мертвого оленя из резервуара для септика, – продолжил Дуги. – Жуть ужасная.

Я уже научилась понимать значение слова «жуть» в интерпретации мэнцев. Это их эквивалент слова «очень». А мертвый олень в септике определенно заслуживает слова «жуть».

– Но я отродясь не натыкался на человеческие скелеты.

Я с трудом сдерживалась от смеха. Какое облегчение, что местные сантехники не натыкаются на трупы в каждом доме. Разумеется, первый труп должен был оказаться на моей территории, во всяком случае, первый для Дуги. Внезапно мне расхотелось смеяться.

– Вы можете определить, как долго он там находится? – спросил Дин, стоявший с другой стороны от меня.

Джастин снова сунулся в шкаф и на этот раз торчал там немного дольше. Наконец он сказал:

– Не могу. Надо связаться с коронером, но в любом случае похоже, что много лет.

Я взглянула на Дина. Он выглядел не очень-то довольным. Разумеется, кто порадуется, узнав, что много лет хранит полотенца, мыло и крем для бритья рядом с мертвецом.

– И что мы будем делать? – поинтересовалась я.

– Что ж, я собираюсь опечатать это место, чтобы мы могли провести расследование, – сказал шериф.

Отлично. Гостевой дом стал местом преступления.

Шериф двинулся в нашу сторону, и мы все попытались убраться с его пути, спотыкаясь и натыкаясь друг на друга. Дин поймал меня за руку, когда я потеряла равновесие, зацепившись каблуком за сапог Дуги.

– Простите! – сказали мы хором.

Мы вереницей вышли следом за шерифом во двор, понятия не имея, что делать.

– Ладно, я поехал, – сказал Дуги, когда мы оказались на залитой солнцем дорожке, и взглянул на Джастина: – То есть я же не нужен для допроса или чего-то такого?

Джастин покачал головой:

– Нет. Думаю, мы можем быть вполне уверены, что ты никак с этим не связан, Дуги.