Лаковая ширма - [43]

Вот эти вещи. Они будут представлены как вещественные доказательства во время суда.

Ди вынул из рукава драгоценности, дал Гунь Шаню их разглядеть и продолжал:

— Ты расскажешь все, как я велел, Гунь Шань, и тогда я обещаю, что тебя не будут мучить, не станут бить, и ты умрешь быстро. И тогда все твои страхи останутся позади, всем страданиям наступит конец. Ты наконец-то отдохнешь, и тебе не нужно будет ни от кого больше прятаться. А сейчас тебя уложат в постель, доктор осмотрит ногу, и ты сможешь уснуть.

Исхудалый человек не отвечал. Его голова свесилась на грудь. Последние силы оставили его. Судья Ди встал.

— Позови охранников, — тихо сказал он Цзяо Таю. — Пусть его сопроводят в камеру. Проследи, чтобы лекарь занялся его лодыжкой и дал ему успокоительное.

Судья подал знак Дэну, и вместе они покинули кабинет. Дэн был смертельно бледен. Он стал было бормотать слова благодарности, но Ди нетерпеливо отмахнулся:

— Надеюсь, вы позволите нам сегодня расположиться в гостевых покоях здания суда?

— О чем речь, Ди! Я готов сделать все, что захотите, — проговорил Дэн.

Они вышли во внутренний двор.

— Я... у меня просто нет слов, Ди! — с запинкой сказал Дэн.

— Еще бы! — сухо бросил судья. — Будьте любезны распорядиться, чтобы под начало моего помощника Цзяо Тая дали двенадцать человек стражников. Нужно произвести задержание главы здешних уголовников по кличке Капрал и молодого бандита, который именует себя Студентом.

— Да, да, разумеется!

Дэн хлопнул в ладоши. Явившемуся на его зов испуганному Баню он велел приготовить комнаты для почетных гостей и предпринять все, что нужно для ареста двух человек.

— Если вы пробудете у нас еще какое-то время, Ди, то боюсь, что в нашей тюрьме не останется ни одного свободного места, — с бледной улыбкой заметил Дэн.

— Завтра утром нам предстоит слушать показания обвиняемых, — бесстрастно сказал Ди. — Попрошу вас перед открытием сессии объявить меня исполняющим обязанности вашего помощника, чтобы я смог принять личное участие в допросе в качестве официального лица. Спокойной ночи!

Он дал Баню и Цзяо Таю подробные инструкции относительно арестов, и затем слуга провел его в комнаты для гостей позади зала заседаний.

Гостиная оказалась обширным, уютно обставленным помещением. Ди опустился в кресло. Рассеянным взглядом он следил за тем, как двое слуг зажигают большой подсвечник на высоком столе у стены и раздвигают шелковый полог кровати розового дерева. Вошел старик с подносом, на котором стояли чайник и тарелочки с холодными закусками, за ним появилась заспанная служанка. Она повесила на красную лакированную спинку кровати чистое ночное платье. Старик разлил чай, зажег ароматические палочки перед висящим на стене большим свитком с изображением пейзажа, затем с пожеланиями добрых сновидений и бесконечными поклонами удалился. Медленно прихлебывая чай, Ди откинулся на спинку кресла. Усталым жестом он приподнял левую руку, достал из рукава бамбуковую трубку и положил ее перед собой на стол.

Да, ему следовало бы с самого начала догадаться о возможности подобного приема. Спящая служанка, которую не разбудил даже грохот разбитой Дэном вазы, безмятежное выражение лица убитой — все это должно было навести его на мысль о том, что их обеих усыпили. Никакого необычайного стечения обстоятельств не произошло, и у судьи Дэна не было приступа внезапного помешательства, просто он тоже стал жертвой дозы снотворного порошка, которую Гунь Шань вдул в гардеробную, прежде чем сбежать.

К тому моменту, когда Дэн, войдя в гардеробную, смотрел сквозь полуоткрытую дверь на свою жену, та была уже мертвой.

Издалека донесся звук деревянной колотушки — мимо здания суда прошел ночной дозор. Через несколько часов наступит рассвет, а поспать так и не удалось.

Его взгляд упал на изящный книжный шкафчик из бамбука, стоявший в углу. Судья встал и взял томик в роскошном парчовом переплете. Открыв его, он обнаружил, что это специальное издание сочинений Дэна, выполненное на ценнейшей, светящейся, словно белая яшма, бумаге. С сердитым восклицанием Ди вернул томик на прежнее место и взял наугад другой. Это оказался буддийский трактат. Он задумчиво прочел вслух первые его строки:

В муках и слезах рождаемся мы,

В муках и слезах проходит жизнь наша.

Умереть и более не рождаться на свет —

Вот единственный путь избавления

От мучений и горя.

Ди закрыл книгу. Будучи последователем Конфуция, он не разделял взгляды буддистов, однако же прочитанное им удивительным образом совпадало с его нынешним настроением.

Он так и уснул, сидя в кресле с книгой на коленях.

Глава 16

Явившийся на рассвете Цзяо Тай застал судью уже на ногах. Пока Ди расчесывал бороду, Цзяо Тай докладывал ему о том, как прошло задержание.

— К настоящему времени и Капрал, и Студент уже под замком. Поначалу было похоже, что крупной поножовщины не избежать. Лысый и другие выхватили ножи и приготовились защищать своего Капрала, но тот крикнул, что не желает кровопролития. «Мне конец, — сказал он. — Пусть за главного останется Лысач!» — сказал он и спокойно дал надеть на себя цепи.

— У меня есть для тебя еще одно поручение, — проговорил судья. — Возьми у стражников лошадь и съезди к старшей сестре госпожи Дэн за Северные ворота. Выясни, где живут две другие их сестры. На обратном пути купишь два рулона самого лучшего шелка. Вот тебе деньги.