Лагуна вечной любви - [36]

Ему накрутили полную катушку – пятнадцать лет. Он отсидел, вышел, очень скоро снова сел, потому что уже нечего было ему терять после пятнадцати лет потерянного времени и не берегся он и снова вышел, но уже другим – притих и замолчал.

Какое-то время нищенствовал, а потом его талант – видеть и слышать все вокруг – пригодился теперешним работодателем. А на что он был еще годен – немолодой, порядком подрастерявший по тюрьмам сноровку и силу. Так Степан Куликов, получивший теперь кличку Старый, стал впрочем довольно высокооплачиваемым соглядатаем.

Но – если верить старинной русской пословице – и на старуху бывает проруха – то и Старый имеет право на ошибку. Сменив ушедшего и не сдавшего вахту Адольфа, покинув машину, где безрезультатно просидел почти всю ночь и весь день, Старый вошел в подъезд, поднялся на нужный ему этаж и остановился у двери, за которой скрывались объекты его слежки.

Он знал, что нарушает неписанную инструкцию соглядатаев, но не мог справиться с чувством тревоги, изматывавшим его ослабленные тюрьмой нервы.

Старый наклонил седую голову к замочной скважине и прислушался.

Голоса.

Он улыбнулся, услышав их. Значит, те, за кеми он должен следить, все еще на месте.

Он снова прислушался. Мужской голос и женский. Мужской приближается. Женщина что-то кричит. Старый отпрянул от двери – загрохотали засовы.

Стараясь ступать, как можно тише, он сбежал вниз по лестнице и остановился, замешкавшись. Своего предшественника Адольфа он не видел, поэтому сведений об этом доме у него было мало. Он не был уверен, например, что не заперт люк, ведущий на чердак, по которому можно легко перебраться в другой подъезд.

Поэтому он решил подождать – посмотреть, куда пойдет объект – вверх или вниз. Или зайдет в какую-нибудь другую квартиру.

Старый почти ничем не рисковал – он знал своего клиента в лицо – по фотографии, а клиент его не знал – даже ни разу не видел. Притом, клиент не догадывался, что за ним следят. Поэтому одна-единственная личная встреча Старому ничем не грозила.

Вот наконец открылась дверь той самой квартиры. Пьяный мужской голос прокричал какие-то непонятные слова:

– Буэнос ночес! – и спотыкаясь, начал спускаться вниз по лестнице.

«Пьяный? – подумал Старый. – Это очень хорошо. Вот это клиент так клиент. Люблю таких».

Клиент надвигался прямо на него. Старый видел, что он очень пьян и поэтому рассматривал его довольно беззастенчиво. Парень, как парень. Молодой, но не то, чтобы очень уж юный. Лет двадцать пять, наверное. Длинные волосы, крашенные, перекрашенные, как у бабы.

То, что длинноволосый парень обратил на него внимание – Старый заметил поздно – и в этом-то была его главная ошибка.

– Ага! – зарычал Васик. – Так вот ты какой на самом деле! Стоишь тут, сука. Следишь за мной!

Старый был ошеломлен. Он даже не знал, что ему думать. За всю его практику такое с ним случилось в первый раз. Почти не отдавая себе отчета в действиях, Старый отступил на шаг и примиретельно заметил:

– Что-то ты, парень, не в себе. Я разве тебя трогал? Иди себе с миром.

– Посылаешь? – взвился Васик и поднял кулак.

Старый метнулся в сторону, но у парня оказались удивительно длинные руки. От удара Старый отлетел к стене и сполз по ней на пол.

Дверь той самой квартиры снова загрохотала. На лестничной площадке показался второй клиент – девушка.

«Кто-то сдал, – подумал Старый, пытаясь подняться, – но кто?»

– Василий, прекрати! – закричала Даша, бросаясь вниз по лестнице.

– Не-ет, – захрипел Васик, ухватившись за ворот джинсовой куртки Старого и поднимая его на ноги, – я не могу прекратить.

Старый снова не успел защититься. Очередным ударом Васик сломал ему нос и, прежде чем Даша успела добежать до него, Васик отвесил Старому еще пару довольно ощутимых оплеух.

– Прекрати немедленно! – завопила Даша, вцепившись в рукав Васиковой куртки. – Совсем с ума сошел! Старика избиваешь! Извините, пожалуйста, он пьяный, сейчас я ваше лицо обработаю. Отпусти его, я тебе сказала, сволочь! Пойдемте к нам, вы хоть умоетесь, а то лицо у вас крови. Васик, да что же это такое?! Ты его отпустишь или нет?!

Старый и половины не понял из того, что истерично тараторила девушка. До него дошло только то, что его хотят затащить в квартиру.

«Раскрыли, – мелькнула в голове его мысль, – затащат в квартиру – тогда конец!»

Из последних сил он рванулся вниз – и упал на пол, оставив свою куртку в руках избивавшего его парня. Парень что-то закричал. Старый – как мог проворно – вскочил на ноги и покатился вниз по лестнице.

«Догонят! – стучало у него в голове. – Догонят! Догонят! Догонят!»

Он не оглядывался, но знал, что за ним гонятся. И только когда он выбежал из подъезда, то сообразил, что не слышит топота за собой.

Когда Старый шел к своей машине, ноги едва держали его. Два раза он упал. Избитое лицо саднило, в голове гудело, будто мозг от сильных ударов отделился от оболочки и свободо болтается внутри черепа.

Старый сел в машину и хлопнул дверцей.

«Все, – подумал он, – пора на пенсию. Если такой сопляк застает меня врасплох, лучше мне больше не работать. На безбедное существование мне хватит – лет на пять. А больше я вряд ли протяну. Так хоть умру в своей постели, а не где-нибудь под забором. Нужно немного пожить поспокойнее».