Лаэрен - [13]

Смотрю на Элвиса. Экран телефона мертв. Медведю стыдно? Или очередной бред в его голове унёс в дали моего безумного напарника.

Или просто он хитро молчит, додумывайся сама, дорогая!

Боже, как мне больно. Уже в своём мирике, сидя за столиком, я сделала новую запись.

Это была история Лукреции, девочки, избитой своим отцом. За то, что сбежала от его насилия.

От его ЛЮБВИ.

«Она плохая. Она дает себя трогать другим. Я научу её быть хорошей.

Научу»

И выдавила зло про себя.

Сука.

Что же делать, что? Если Лу вернется ТУДА, станет снова Анечкой, то кошмар её куклы повторится вновь.

Но как мне её не пустить туда, как?

КАК?!

Слабость одолевает меня, сквозь слёзы я смотрю на заляпанный лист и засыпаю.

Прямо за столом.

С — Котовски, здрасте!

Прошла пара дней и только тогда я пришла в себя.

Но новой целью стало иное, нежели просто желание узнать о том, реальном мире. Нет, этот мир слишком жесток. Весь мир Лаэрен ближе мне, дороже. Чем тот, настоящий.

Наверное, по этой же самой причине Златовласка, будучи уже мертвой, решила вернуться.

Позавтракав, я решила начать поиски. Хотела было пробиться в мирик Арис, но не смогла — её где-то шляло. Я направилась к Котовски.

Ушастый сидел на прожекторе, щелкал семечки и плевал шелухой в малявку Арис. Та заботливо прикрывалась зонтиком и ковырялась, высунув язычок, в основании металлического любимца Котовски… Ковырялась отвёрткой!

Прожектор устрашающе накренился и Котовски изящно перепрыгнул на другой.

И тут же упал вместе с ним.

— Хо! Я и тот тоже! Понял, да?! — восхищалась собой Арис, упоённо играя мячом.

Ушастый выбрался из—под махины, сделал лассо, накинув его на Арис.

Связанная «тля депрессивная» весело улыбалась, глядя на меня.

— О, Соби пришла! Лу говорила, тебе плохо было, ага? Ты в обморок упала! — пискнула довольно малявка.

— Дааа, а тебя часом не тошнит? — ухмыльнулся Котовски. — Эх, Велиар, Велиарчик!

Парочка двусмысленно переглянулась и засмеялась в голос. А я… что я, я тупо уставилась в пол. Не рассказать же вам о том, что видела.

— Я… я… это просто… пришла. Можно, я с вами посижу?

— А кто у вас будет? Мальчик ил девочка? — не унималась Арис. Котовски отвесил ей подзатыльник, воспользовавшись паузой.

— Я не за Соби, я за прожектор. — Пояснил он. — Давайте играть? Починим хоть.

И тут меня посетила коварная мысль.

— А давайте в другую игру?

Арис и Котовски аж подпрыгнули.

— Не в НАРЦЫССИЗМ, нет. Давайте искать красный проводок среди этих. — Я пнула ногой кучу чёрных змей, ведущих в никуда.

— Уууу, даже не знаю. — протянула Арис. — Как-то неинтересно.

— Ага. — Поддержал её верный Котовски. — Лучше хлопать!

— Буду искать одна. — Надулась я наигранно и пошла, рыться в проводах. Арис и Котовски дурили без меня, смеялись и шутили, а я искала нить. Я облазила мирик вдоль и поперек, в глазах рябило от проводов. Сплошные чёрные. И ни одной красной, как в мирике Лу.

— Наигралась? — услышала я, копаясь. Посмотрела вверх.

Надо мной навис Котовски, изрядно помятый. Уши растрепались, хвост испуганно подрагивает

— Мы собрались к Руминистэ, кролей гонять! — Пояснил он. — Ты с нами пойдёшь?

Изобразив жуткий испуг, я покачала головой.

— Жаль. Ру любит тебя! Особенно шейку… — Котовски тупо посмотрел на Арис, потом снова на меня, отрицательно кивающую. — Что ж, не судьба.

Мы разошлись.

Парочка к Руминистэ.

Я домой. Думать.

Сижу на подоконнике, пью чай с лимоном и даже не смотрю ТУДА — за окно.

Не желаю.

После того, нечаянного похода меня до сих пор потряхивает.

Но надо. Надо. Надо.

Спрыгиваю на пол и думаю, бродя по комнате.

Анна Васильевна.

Та непонятная пожилая женщина из больницы.

Может, вызвать её?

Но как?

Беру Элвиса в руки и, глядя в его сумасшедшие глаза, прошу:

— Помоги мне! Помоги, пожалуйста! Элвис…

Медвежонок хитро жмурится, даром, что игрушка. И на экране телефона высвечивается.

«Открывая двери, ты играешь с судьбой.

Я не королева, ты не мой король.

Забывая имя — забываю суть.

Тут всего по чуть-чуть»

Слово «король» постоянно мигало, сменяясь другими. Чаще всего появлялось слово «победитель».

Сплошные загадки.

Король.

Победитель.

Что-то на этом завязано… В голове водоворот мыслей, моих и связанных с тем миром, миром Амелии и Анечки Зотовой.

И я тону в нём, хватаясь за имя.

ИМЯ.

Виктор.

Что-то из прошлого, какие-то непонятные ассоциации. Известные лишь одному спящему телу.

Может…

Я беру лист бумаги, пишу на нём крупно имя.

«ВИКТОР»

Ложу затем на столик — самобранку и прошу помочь.

— Истина, — шепчу я. — Только истину дай мне!

Я не знаю, к чему это приведет меня, но я надеюсь. В Лаэрене возможно ведь всё…

И тут, словно в ответ на мои желания, на столе загорается пятно, лист с буквами сжимается и прессуется в кусок мела.

Простой кусок мела.

Я беру его в руки и недоумённо смотрю то на него, то на Элвиса. Медвежонок молчит, нагло смотрит. Я поднимаю мел на свет и опять ничего.

Бросаю со злости в стену и отворачиваюсь. Что мне с ним делать…

— Дура! — пищит кто-то в комнате. — Блин, тяжело!

Я оборачиваю на писк. И вижу то, отчего падаю на пол от смеха. Представляете, Элвис вприпрыжку подбегает к мелу, подбирает его. Телефон прибивает его к полу, а он пытается залезть на стену.