Ладейная кукла - [11]
— Пошли!
И зашагали рука об руку к поселку.
И Фишер Иоганн, самого бывшего пастора племянник, слышал в ночи выстрелы, — он как раз вышел в море выбрать два тресковых длинника. Услыхав выстрелы, почему-то вспомнил о младшем сыне, которого давно считал погибшим, как и двух других своих сыновей, утонувших в море. Но Роланд не в пучине морской погиб, не то можно было бы его помянуть с печальным вздохом. Роланда забрали германские господа уже под конец своего правления, и целых шесть лет не было о нем ни слуху ни духу.
Но вот однажды темной ночью… Раз-другой тявкнула собака — и смолкла, потом заскулила тихонько. Ветер простонал или голос послышался? Иоганн натянул штаны и босиком подкрался к двери, заложенной крепким засовом. Такие нынче времена, народ сумасбродит, будто белены объелся. Слава богу, теперь уж поменьше, дух можно перевести, ночами спать спокойно.
У двери он тихо окликнул: «Султан!» — и пес отозвался, заскулил. Затем раздались три негромких стука и хриплый голос: «Отец, открой!»
Более растерявшись, чем обрадовавшись, Иоганн откинул засов, и в дом ввалился человек, из-под плаща блеснув вороненой сталью. Как раз в тот момент хмурое небо слегка расчистилось, и в окно луч уронила одинокая звезда.
— Роланд, ты? Наконец-то! Пойду мать разбужу. — И он уж было потянулся к гвоздю за керосиновой лампой.
Сын властной рукой остановил его.
— Не надо ни света, ни матери! Женщины не умеют держать язык за зубами. Накорми нас и переправь в Швецию!
Иоганн смешался.
— Кого это — вас?
— Приятели в леске дожидаются. В одной лодке все уместимся, медлить нельзя. Легавые идут по пятам. Не стало житья в лесу.
— Значит, скоро сюда пожалуют. Нюх у собак хороший…
— Тебе бояться нечего, отец. Не такие мы дураки, чтоб своих подводить. Двуногие красные псы за нами идут по следу.
— А вы бы сами явились с повинной. Вон у нас в поселке… Тот же Бамболов Янис…
— У вас в поселке нет порядка, как я погляжу, в иных местах с предателями разговор короткий. Ну, так как же?
Старый Иоганн ничего не мог придумать, он вообще привык обдумывать все не спеша, основательно. Давно хотелось сына повидать. Однако этот ночной пришелец вроде и на сына не похож, вишь ты, мать родную после стольких лет не желает видеть. Что ж, пусть будет так.
Иоганн вынес из кладовки полмешка вяленой камбалы.
— Вот возьми и ступай своей дорогой! Хлеба в доме нет, картошку не варили.
— У богача-то Фишера и хлеба в доме нет! А в былые времена чуть не полпоселка у него ходило в должниках. И после этого ты мне советуешь красным добровольно сдаться.
Роланд Фишер повысил голос, но Иоганн поднес к губам палец.
— Тсс… Сон у матери чуткий. А хлеб нынче дома не печем, только пироги да лепешки по праздникам. Хлопот меньше…
Молодой Фишер промолчал, а старик снял с плиты котел.
— Тут мать картошки наварила. Мелковата, правда, но другой нет. — И поверх камбалы высыпал эту мелочь. — Ну, а теперь иди…
— Так как насчет лодки? Нам нужно поскорей убраться в Швецию.
— А мне бы поскорей убраться к господу богу. Нет у меня лодки. Она у колхозного пирса…
— Отняли?! — Голос молодого Фишера дрогнул от злобы и отчаяния.
— Сам отдал, когда в колхоз вступил. Если кажусь тебе слишком красным, не стесняйся, ставь отца к стенке.
— Да как ты решился на такое? — растерянно спросил Роланд.
— А что было делать? Где новый мотор взять, где бензин, сети? Все дает колхоз. А ты сиди себе в лодке, рыбачь, никаких забот, никого нанимать не надо. Чем не жизнь. В урочный день пошел, деньги получил. На троих вполне хватает, еще остается, так что сам вступил в колхоз, никто меня не неволил, скорей наоборот — не очень-то хотели принимать. Один хлюпик, из города к нам приехал, говорит — нельзя, он, дескать, кулак. Пускай идет куда подальше. Но тут вмешались старые рыбаки, мы, говорят, лучше тебя знаем Иоганна Фишера. А в долг давал нам потому, что было, что дать, не отказывался подождать, когда платить было нечем, никого по миру не пустил, ни с кого шкуру не снял. Я и сам не знал про себя, что такой хороший. Прослезиться впору.
— Мой отец, словно нищий, голь перекатную упрашивал, чтобы те его в свою компанию приняли…
— Ладно, ступай себе, дай мне умереть спокойно, ибо, как сказано в писании: не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют.
Роланд раскрыл было рот, намереваясь что-то сказать, но только отмахнулся.
— Лодки где?
— В море или в бухте. Шли бы в соседний поселок…
— Сами знаем, куда нам идти. Ты меня не видел, запомни, иначе и тебе несдобровать. — С этими словами парень канул в ночную темень, тучи опять сомкнулись, погасив единственную звездочку в небе.
Старый Иоганн Фишер задвинул засов и тяжко опустился на кухонную скамью. Неужели он так стар, что ноги уже не держат?
Приоткрылась дверь, в белой ночной сорочке на пороге появилась жена Урзула. Немецкие имена в богатых рыбацких семьях издавна были в почете.
— Роланд? — спросила спокойно, равнодушно. Иоганн не ответил, сказал только:
— Подай напиться.
Жена зачерпнула кружкой кваши, потом добавила так же спокойно:
— Ладно, старик, пойдем спать!
Широкая супружеская кровать поскрипывала, пока Урзула отчитывала свою вторую половину:
Роман "Сын рыбака" написан в 1932–1934 годах. В романе достоверно показана жизнь в рыбачьем селе: события, происходящие в нем, судьбы рыбаков в досоветской Латвии.
После восстановления Советской власти в Латвии Вилис Лацис создал роман-эпопею «Буря» — выдающееся произведение многонациональной советской литературы, в котором с эпическим размахом изображена жизнь латышского народа начиная с 1939 года, его борьба за Советскую власть.
В романе «К новому берегу» показан путь латышского народа к социализму. В 1950-к годы Лацис написал эту книгу, в которой пытался объективно показать судьбу латышского крестьянства в сложных условиях советских социально-экономических экспериментов. Роман был встречен враждебно советскими ортодоксальными критиками, обвинившими Лациса в «сочувствии к кулачеству». Однако в 1952 году в «Правде» было опубликовано «Письмо группы советских читателей», инспирированное И. В. Сталиным и бравшее писателя под защиту, хотя сам вождь, по словам К.
Одна из главных характерных черт мастерства Вилиса Лациса, проявившаяся в "Бескрылых птицах", — умение через судьбы своих героев вскрыть существеннейшие социальные противоречия изображаемой эпохи, те противоречия, которые определяют направление развития общественной жизни. В трилогии это в первую очередь противоречия между трудом и капиталом.На переднем плане трилогии — образы молодых людей из рабочей среды. Это Волдис Витол, Карл Лиепзар и Лаума Гулбис, стоящие лицом к лицу с действительностью своего времени.
Юноша-туземец Ако, плененный напавшими на остров захватчиками, волею обстоятельств оказывается на яхте путешествующих богатых бездельников. Все его помыслы сосредоточиваются на том, как помочь своему маленькому, но отважному народу освободиться от власти белых колонизаторов.
Сборник повестей латышских прозаиков знакомит читателей с жизнью наших современников — молодежи, сельских тружеников рыбаков. В центре книги — проблемы морально-этического плана, взаимоотношений человека и природы, вопросы формирования личности молодого человека.
Бурятский писатель с любовью рассказывает о родном крае, его людях, прошлом и настоящем Бурятии, поднимая важные моральные и экономические проблемы, встающие перед его земляками сегодня.
«В детстве собаки были моей страстью. Сколько помню себя, я всегда хотел иметь собаку. Но родители противились, мой отец был строгим человеком и если говорил «нет» — это действительно означало нет. И все-таки несколько собак у меня было».
Сборник повестей и рассказов «Плотогоны» известного белорусского прозаика Евгения Радкевича вводит нас в мир трудовых будней и человеческих отношений инженеров, ученых, рабочих, отстаивающих свои взгляды, бросающих вызов рутине, бездушию и формализму. Книгу перевел Владимир Бжезовский — член Союза писателей, автор многих переводов с белорусского, украинского, молдавского, румынского языков.
Подарок любителям классики, у которых мало места в шкафу, — под одной обложкой собраны четыре «культовых» романа Михаила Булгакова, любимые не одним поколением читателей: «Мастер и Маргарита», «Белая гвардия», «Театральный роман» и «Жизнь господина де Мольера». Судьба каждого из этих романов сложилась непросто. Только «Белая гвардия» увидела свет при жизни писателя, остальные вышли из тени только после «оттепели» 60-х. Искусно сочетая смешное и страшное, прекрасное и жуткое, мистику и быт, Булгаков выстраивает особую реальность, неотразимо притягательную, живую и с первых же страниц близкую читателю.
В своих произведениях автор рассказывает о тяжелых испытаниях, выпавших на долю нашего народа в годы Великой Отечественной войны, об организации подпольной и партизанской борьбы с фашистами, о стойкости духа советских людей. Главные герои романов — юные комсомольцы, впервые познавшие нежное, трепетное чувство, только вступившие во взрослую жизнь, но не щадящие ее во имя свободы и счастья Родины. Сбежав из плена, шестнадцатилетний Володя Бойкач возвращается домой, в Дубовую Гряду. Белорусская деревня сильно изменилась с приходом фашистов, изменились ее жители: кто-то страдает под гнетом, кто-то пошел на службу к захватчикам, кто-то ищет пути к вооруженному сопротивлению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.