Лад Посадский и компания: Дела торговые, дела заморские - [39]

— Слабое место... Что бы это значило?

— Надо на Песчаное озеро мчаться! Там на все вопросы ответы.

— Ладно, будь по-твоему, — решил Сичкарь. — Сам я с тобой туда не пойду. Не к лицу мне, нечисти грязной, явно тебе помогать. Но гоблина отпущу с тобой. Да и пыльных дам, пусть поработают... И вот совет тебе мой. Не появляйся на озере открыто. Подберись тайно, тихо. Высмотри сначала всё, а уж после решай, как быть.

— Где это ты такому выучился?

— Не первый век живу, на людей частенько охотился, — оскалился Сичкарь. — На Песчаном когда-то вотчина моя была. Да только забросил я те места. Теперь там, должно быть, всё изменилось...

Глава 8

К Песчаному решили отправиться втроем. Лад и гоблин долго думали, кого взять третьим. Выбор кандидатур не был большим. Донд или Наковальня. Седобороду решили о вылазке не говорить, дед в ярость придет, будет кричать о том, что Посаду сейчас не до авантюр. Комер-сану тоже не следовало сообщать о принятом решении. Он слишком хорошо относился к своему бывшему ученику, и потому мог попробовать отговорить Лада от безнадежной попытки. И действительно, только слишком отчаянным могла прийти в голову идея отправиться на Песчаное, где, вполне возможно, была устроена засада, таким малым отрядом. Оставались Наковальня и Донд.

Гоблин подкинул монетку серебряную, и встала монетка на ребро, что крайне редко случается у людей, но часто у нечисти.

— Придется у обоих спросить, — вздохнул гоблин и съел мухомор. Потом хлебнул пивка и чихнул. — Иди-ка, Лад, обратно в Посад, поговори с ними. А завтра с утра приходи на заимку. Пыльные демоны будут здесь, сразу и отправимся...

Как только светать начало, гоблин тут же принялся за сборы. Жалко ему было Лада. Много хорошего сделал он ему, чему сам Сэр Тумак никогда бы не поверил, если б не с ним случилось такое. Не может человек жить в ладах с нечистью. Были, конечно, исключения — Седобород, или Комер-сан. Так то КАКИЕ люди!

Когда всё было готово — оружие лежало в одной стороне, провиант в другой, вышли к заимке из леса трое. Лад, Донд и... Яром! Вот уж кого не ожидал увидеть гоблин.

— Ну, здравствуй, что ли, нечисть болотная, — буркнул Яром и сплюнул. — Вот ты где окопался... Знал бы, приказал бы вмиг заимку сжечь дотла!

— Зачем он здесь? — насупился Сэр Тумак. — Идиоты нам не нужны! Лад, он же всё испортит!

— Успокойся, — Донд оглядел оружие гоблина и усмехнулся. — Это я попросил Ярома. Он начальник дружины и обязан знать, против кого солдат своих в бой поведет.

— Честно говоря, мне это и не нужно. Кто бы там ни был, моя дружина вмиг их одолеет, — пыжился Яром, но поджилки у него тряслись.

— Кричал индюк, да в суп попал, — передразнил гоблин. — А Наковальня не смог?

— Ему сейчас не до этого. Кузнецы за работу срочно взялись. Седобород уговорил совет меры необходимые предпринимать. Мечи кузнецам заказали, кольчуги... А еще ров вокруг Посада решено копать.

— Ну, раз все готовы, тронемся, что ли? — гоблин свистнул громко, и на свист его из лесу показались пыльные демоны. Было их, как и в походе, двое. Вели они в поводу двух коней, запряженных в телегу обозную.

Как только расселись все, демоны щелкнули кнутами, замахали ушами, и помчался обоз быстрее ветра...

Озеро Песчаное слыло в Посаде недобрым. Но даже самые старые из старейшин не могли вспомнить, почему и когда возникла слава такая у озера, с самой чистой водой во всех землях посадских.

Однако, сказывали некоторые старые, со слов дедов своих, что давным-давно жили у озера люди. Промышляли они рыбной ловлей, сушили на песчаных берегах пологих снасти рыболовецкие. По вечерам жгли костры, варили в котлах огромных уху из рыб вкуснейших — сначала ершей колючих в воду кипящую опускали, чтоб навар дали, после, вытащив костлявых, кидали в уху угрей жирных или судаков беломясых. На палках, воткнутых в круг костра, коптились лещи, да какие! От спины до брюха умещался щит огромный! Караси, весом в четверть пуда, на камнях раскаленных жиром шипели. Щук, спины в полосу темную — от морды острой до кончика хвоста человека уложить можно, в Посад посылали с налимами скользкими и сомами усатыми, толстобрюхими, к столам купчишек средней руки!

И всё было ладно у людей тех озерных, пока однажды не промчался над озером ветер сильный. Гнул он сосны высокие к земле, рвал снасти, на берегу развешанные. Угонял в озеро лодки, а там, в озере, волны ходили величиной с избу! Потом стих ветер, а вода от берегов отступила.

Такого чуда никто раньше не видел, вот и повыскакивали на берег все, на воду уходящую посмотреть. А когда собрался народ озерный на берегу весь, вернулась вода! Да не просто вернулась, а волной темной и высокой пришла! Белыми бурунами касалась она небес, и ужас охватил людей. Бросились они бежать кто куда, еле ноги унесли. А волна накатила, закрыла собой солнце белое и грохнулась всей мощью на берег песчаный и лес сосновый, что к озеру подступал со всех сторон. Потом находили рыбу всякую в лесу на ветвях деревьев, чему дивились безмерно.

Отстроить дома заново и струги новые сладить оказалось делом пустяковым. Но жизнь после ветра того у людей на озере не налаживалась. Сети в озере рваться стали, будто кто специально их рвал. По утрам в лодках стали обнаруживать пробоины размером с ведро. А еще повадилась к берегу старуха одна из лесу приходить. Кто она и откуда родом, никто не знал, но взгляд у нее был недобрый. Посмотрит с прищуром, и жди беды. Покупала она рыбу мелкую, говорила, что для кота любимого. Котяру того никто не видел, но по ночам раздавалось в лесу мрачное мяуканье.