Лабутены для Золушки - [28]

– Позвоните на ресепшен и распорядитесь, чтобы съездили в аэропорт и привезли ваш чемодан. А сами тем временем пойдете в душ. Потом обсушитесь, переоденетесь в сухое, спокойно спуститесь и оформите заселение. Как вам такой план?

– Это самый прекрасный план, который мне только доводилось слышать!

Андрей шагнул к телефону, набрал номер и изложил свою просьбу. Опустил трубку, положил рядом ключ.

– Кажется, мы только что поменялись ролями: теперь вы стали моей спасительницей.

– Что вы… такая мелочь.

Куда делась вся ее решимость, готовность действовать? Кира чувствовала, как ее вновь охватывает привычное чувство неуверенности в себе, желание взять безопасную дистанцию с мужчиной. Да что это такое?! Только что собиралась быть современной, раскованной – как темпераментные и независимые героини французских фильмов. Но стоило ему произнести несколько французских фраз своим красивым бархатистым голосом, стоило поднять на нее играющие лукавым огоньком глаза – и на тебе, ни решимости, ни французского кино!

Андрей оглядел номер, задержав взгляд на широкой кровати.

– Хорошо тут. Комфортно.

– Да, – ответила она, тщетно пытаясь выглядеть современной и раскованной. Хотелось добавить еще что-нибудь, преодолеть наступивший ступор, но в голову лезли какие-то глупости про пахнущие лавандой простыни, про огромную мраморную ванну.

С одежды Андрея все еще сочилась вода. Он посмотрел себе под ноги, пошлепал подошвами по набежавшим лужицам.

– Кто же пойдет первым в душ? – спросил он, придав лицу комично-растерянное выражение. – С одной стороны, как джентльмен я должен пропустить вперед даму… С другой – мокрый джентльмен портит даме интерьер, – на губах играла многозначительная улыбка.

– Идите вы первый, – сказала Кира. – Вы гость все-таки.

– Что ж, – он потянул с себя пиджак. – Как гость, я покладист и не привередлив.

Пиджак лег на стекло журнального столика.

– А может, пойдем вместе? – Он двинулся в сторону Киры, расстегивая рубашку.

– Вместе? – переспросила она, чувствуя, как заколотилось бешено сердце – будто они вернулись в море, и нужно снова спасать чью-то повисшую на волоске жизнь.

– Конечно. Мы же уже купались вместе…

Рубашка улетела следом за пиджаком. Кира любовалась его крепким, ладно скроенным белым телом. Здесь, в мире загара, белизна придавала ему особенный шарм.

Она молчала.

– Мне кажется, у нас обоих на уме одно и то же, – сказал он тихо. Мягко, но уверенно он притянул ее к себе и поцеловал. Кира откликнулась, задрожав всем телом, сильно прижалась к нему.

– Так и есть, – сказал он совсем уже шепотом и расстегнул застежку бюстгальтера. Белые груди с маленькими розовыми сосками выскочили наружу. Лифчик полетел на пиджак, его догнали узенькие трусики. Он не спешил. Он был нетороплив и чуток, точно угадывая, когда следует замедлиться и повременить, когда двинуться дальше, ускориться и сделаться настойчивей. Его губы были солоны, соль проступала на спине и плечах – и Кире казалось, что они легли не в постель, а в притихшее шелковистое море. И вот уже накатывает первая волна, захлестывая восторгом, и Кира выгибается всем телом, отдаваясь во власть чудесной стихии, обещающей быть бережной и нежной.

В дверь постучали – портье принес чемодан Андрея. Но едва ли этот стук мог прервать то, что происходило между мужчиной и женщиной в двести тридцать восьмом номере отеля «Маджестик». Тем более что вышколенный персонал вел себя достаточно деликатно, беспредельной настойчивости не проявлял, поэтому чемодан был успешно занесен в номер через полтора часа.

* * *

Ей снился парк в Тиходонске. Старинный и запущенный. Высокие лиственные деревья росли тесно, соприкасаясь ветвями. Она шла по аллее, запрокинув голову, и любовалась листьями, пронизанными солнечным светом. Листья тихонько шелестели, хотя не было ни ветерка. От них исходил приятный горьковатый запах – он был хорошо ей знаком, но Кира никак не могла вспомнить, чем это пахнет. Но постепенно лицо парка менялось – он становился гуще и приобретал все более дикий вид. Послышались какие-то крики, крупная обезьяна пролетела перед ней на лиане, деревья превратились в сплошную зеленую стену из которой выглядывала голова страшного идола со сверкающими глазами, взгляд которых прожигал до самой души… «Джунгли!» – поняла Кира и, развернувшись, бросилась назад в такой мирный и безопасный парк… Но его не было – вокруг расстилались зловещие джунгли, населенные ядовитыми змеями, крокодилами и кровожадными каннибалами. Она закричала и проснулась от собственного крика. Сердце колотилось. Такие страшные сны она видела в детстве, после рассказов отца об Африке. Она открыла глаза, резко села и увидела, что все в порядке – кругом чисто, уютно, тихо и спокойно. Судя по всему, и кричала она во сне.

Закрытый от Киры развернутой газетой Андрей в махровом гостиничном халате сидел перед столиком, на котором стоял завтрак – кофейник, круассаны, пиалы с маслом и джемом, кувшинчик со сливками. Еще несколько прочитанных и неровно сложенных газет валялись на полу возле кресла. Кира посмотрела на его голые волосатые ноги, вальяжно выставленные из-под халата и закинутые одна на другую, и разом вспомнила все, что было ночью. Ах, что это была за ночь! Не стесняясь наготы, Кира откинула одеяло: ей хотелось быть раскованной и темпераментной – оказывается, с таким мужчиной это очень просто и совершенно естественно!