Лабиринты времени - [18]

– Немного. По дальней связи пришел ответ из Римини. Отряд Аквавивы в последние пятьдесят лет не вел боевых действий, а численность его от силы человек двадцать. Сейчас это скорее клуб по интересам, чем банда, и тот загибается – никого из них нет в городе…

– Сейчас?

– Помнишь школьную историю? Как накрылась Инквизиция? Последними радикалами Церкви были ребята из Общества иезуитов. Их генерал, Клаудио Аквавива, когда Полк Христов попросили на мороз, переобулся на ходу. Был Полк, стал – полк. Солдаты удачи. Разведка, диверсии, любой каприз за деньги нанимателя.

– Любопытно, но не очень полезно.

– Чем богаты…

– Тем богаты.

Было зябко.

…Казалось, за окном действительно стало меньше тумана. И взгляд из темноты чуть отпустил, не так сверлил спину.

Дверной звонок ударил ножом по натянутым нервам.

Нетвердым шагом я двинулся к двери. Успокаивало – из соседней квартиры не выглянет Мариетта. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы она убралась с этажа. Беспокоиться еще и за её безопасность было бы перебором.

Она была целью, и перестала ею быть со смертью нападавшей. Я чуял это.

Взгляд в глазок. На площадке стояла утонувшая в плаще не по размеру очень мокрая и очень маленькая Агнесса.

Всё в порядке. Но всё же что-то смущало. Как она прошла мимо парней на входе?

– Детектив! Старший детектив! – она подпрыгнула на месте. – Вот хвост даю, смотрит на меня сейчас поганец.

Глупости. Ребята знают, что мы с ней знакомы.

Рука сама отодвинула задвижку.

– Нам надо поговорить! – выпалила она. – Куда ты пропал? В бар не заходишь, ни с кем не общаешься. Ладно я, передумал. Обидно, но ладно. Но даже твои друзья волнуются.

У меня были друзья? Наверное, она имеет в виду сослуживцев и собутыльников.

– Я в порядке. Работаю над одной вещью. Извини, что пропал.

– Понимаю, – вздохнула она. – Ты меня внутрь впустишь? Нам действительно надо поговорить.

Я шагнул в сторону – и тут чутьё завопило. Показалось на мгновение, будто силуэт Агнессы расплылся, пышный хвост затрепетал за спиной – и тут же пропал.

Тревога ледяными когтями вцепилась в сердце. Агнесса? Нет, быть не может. Я подхватил паранойю, у меня ПТС…

Но язык-предатель сам выдал лукавое:

– Не приглашаю. Но если хочешь, заходи.

Она пожала плечами и сделала шаг вперёд. Медленный-медленный шаг, растянувшийся, казалось, на вечность.

Новоприобретенное чутьё показало, как от порога тянется вверх сеть тонких нитей, цепляется, пытается остановить, и ломается перед силой.

Древней, огромной Силой. Той самой, что глядела за мной из ночного мрака. Той, которой глубоко параллельны пороги и ножики – по крайней мере, в моем исполнении.

Я отшатнулся.

– Черт, – буркнула она. – Заметил. Как же бесит.

Она стояла передо мной.

– Pater noster… – древние, полузабытые слова сами пришли на язык.

Девушка смотрела на меня глубокими серо-голубыми глазами. Подняла руку, желая то ли дотронуться, то ли ударить. Уронила.

Повернулась и медленно пошла прочь.

Молитва, звучала песней в такт её шагам.

Она оглянулась:

– Нам есть о чем поговорить. И жаль насчёт лодочек.

Она истаяла медленно. Но вскоре фиолетовый туман исчез.

Остаток ночи я провёл в холодном поту. Страх затмевал сознание, но привычный мозг, будто издеваясь, анализировал то, от чего хотелось бежать, завывая.

Она могла в любой минуту перешагнуть порог.

Она могла ударить до того, как я начал читать молитву.

Она могла ударить через порог.

Она действительно хотела поговорить?

Или это часть её «долгого» убийства?

Сомнения, вы меня погубите. Есть ли жизнь на Марсе?

…Не было семи, как я побрился, втиснул себя в новый черный костюм и поехал к бару. Новости бурлили – к ним уже просочились слухи о грядущей большой отставке.

Они не слишком меня заботили. Втиснув электромобиль на платную стоянку, пошел на мол. Впереди белел стадион, по водной глади скользили корабли, а небо было чистым-чистым.

Я остановился у декоративного газончика.

Бар был то ли уже, то ли еще открыт. Трое ранних пташек, решивших прогуляться по набережной, и парочка усталых полицейских только что с ночного пили кофе.

За стойкой была она.

Я сделал шаг вперед, на траву. Опёрся на ограду. Страх, стеснение, неуверенность сковали по рукам и ногам.

Подойти? А если нападёт? Хуже – не нападёт, а ответит? Или сделает вид, что ничего не было?

Наверное, в те мгновенья я сам был похож на недоброго гостя, мнущегося у порога жилища в ожидании приглашения.

Не выдержал – и уселся на траву. Страшно. Странно. Грустно.

Кто-то вложил мне в руку бокал. Кайпиринья. То, что нужно таким утром.

– Чеснок – просто приправа, – сказала она тихо.

Села рядом, не пощадив модных брючек.

– Чудовищ – не бывает. Мы – люди. Это самое страшное. Понимаешь?

5

– …Чеснок – просто приправа. Вкусная. Но целоваться потом неприятно. Серебро хорошо для украшений. Осиной можно выжигать сажу из каминных труб. Отрубить голову или сжечь тело? Сожги туман и ветер. Крест? Такие, как мы, не верят в Бога. Но мы люди, – повторила она, – хвост даю.

– Как скажешь, – вздохнул я. – Только вот это вот действительно обязательно?

Мы сидели в хилой лодочке посреди пруда в городском парке, а моя излишне человечная подружка изволила уплетать сахарную вату.