Лабиринты мышления или учеными не рождаются - [15]

Это придаст, как уже упоминалось, своеобразие той

или иной форме отображения понятийных соотношений (см. выше рис. 62). Сочетание этих вариантов с мощными точками и наконечниками даст еще большее разнообразие и своеобразие аксессуаров (см. рис. 69).

Рис. 69

Условно будем считать аксессуарами связующих линий и тексты, относящиеся непосредственно к ним. Текст внутри рамок фигур–понятий не является аксессуаром, он один из главных элементов схемы. В пространстве же между фигурами–понятиями текст играет роль аксессуара. Но требования к тексту те же, что и требования к тексту фигур–понятий. Не мельчить, обходиться без виньеток и прочих выкрутасов, располагать строчки всегда только горизонтально. Возможен вариант подачи текста, приданного связующей линии, в виде сопровождающей строки. Он уместен, впрочем, только при горизонтальном направлении линии (см. рис. 70).

Рис, 70

Зато второй вариант не зависит от направления линии никак (см. рис.71).

Рис.71

Текст в сопровождающей строке или в выноске может быть полезен в множестве планов. Например, он может содержать комментарий к связи фигур–понятий. Это не суть (не характер) связи. Суть (характер) связи мы договорились вписывать в расширение связующей линии, как на рис. 66. Это именно дополнительный комментарий. Например, комментарий к стрелке, обозначающей превращение одного вдругое (см. рис. 72).

Рис. 72

Бывает, что автор стремится поместить большие тексты не только в фигуры–понятия, что мы прокомментировали выше, но и в пространство мещау фигурами–понятиями. Аэто мешает восприятию и фи–гур–понятий, и связующих линий. Главное, что в конце концов они мешают восприятию соотношения понятий. В этом случае лучше уж использовать сноску. Но любые необходимые, пусть и большие, текстовые пояснения, какмы уже говорили в материале о фигурах–понятиях, можно поместить опять же в выноски, а выноски расположить вне самой схемы (вокруг нее). Мы разобрались в оформлении фигур–понятий, в рисовании связующих линий, в использовании аксессуаров.

Теперь — некие общие замечания, которые можно отнести ко всему, о чем говорилось.

Эстетика и логика

Философский вопрос. Математики говорят о красивых и некрасивых формулах. А Моцарт однажды увидел издалека чью–то партитуру и воскликнул, что это плохая музыка. Так что логико–графические схемы тоже могут быть очень красивыми и не очень…

Прежде всего о фигурах. В гештальт–психологии бытует два термина: «Хорошая фигура» и «Плохая фигура». Можно говорить и в целом о схеме с такой вот эстетической точки зрения. Но если вопрос касается не изобразительного искусства, а логико–графического структурирования, то хорошая фигурадля нас — это не формальное соблюдение пропорций и художественное оформление пространства схемы, а легкость выделения нужных для понимания соотношения понятий ге–нпалыов. Их «видность». То есть они должны бьпь сразу увидены, усмотрены. И в дальнейшем не потеряны. Это в основном и должно нас заботить в схеме, а не формальное соответствие канонам красоты. Красота важна, но не в ущерб понятности смысла.

Многие авторы схем стремятся к симметрии, они считают симметрию более красивой. Но для понимания материала симметрия далеко не всегда нужна. И схема может лучше работать, если в ней есть элемент асимметрии. Асимметрия лучше для запоминания. Потому что запоминаетсялегчечто–то отличное от другого.Чертежники–оформители любят прямоугольники. Им кажется это красивее. А нам нужны овалы — они легче выделяются из фона. С упомянутой выше главой «Работа студента с учебным материалом» в книге «Введение в специальность» (М.: Медгиз, 1980 и 1981) была такая история. Не удалось проследить за работой художника, и он «отредактировал» рисунки по канонам, с его точки зрения, красоты: в некоторых схемах вместо нарисованных нами не очень симметрично овалов он дал прямоугольники и расположил их очень уж симметрично. И испортил песню.

Будем считать одним из моментов, составляющих красоту схемы, ее компактность. Компактными или некомпактными могут бьпь, как мы обсуждали, фигуры–понятия. Компактными или некомпактными могут быть хитросплетения связующих фигуры–понятия линий. И компактной или некомпактной может быть вся схема. Компактность — не только элемент красоты, она служит и экономии места. При прочих равных условиях действительно лучше, чтобы схема была компактной. Но утрамбовывать материал до такой степени, чтобы разрушились нужные гештальты, не стоит. Туг компактность — ценность третьестепенная. Нам надо экономить время (на объяснения) и заботиться о понятности и «запоминаемости» материала.

Одинаковое отображаем одинаково, разное — по–разному

Мы все довольно бойко читаем не только русские слова, написанные русским алфавитом (кириллицей), но и английские слова, написанные латинским алфавитом (латиницей). А если русские слова написать латиницей, а английские — кириллицей, то бойкость чтения улетучивается. Можно, конечно, прочесть, но появляются явные затруднения. Привычка. И она не свыше нам дана, а долго формировалась родителями, школой, рекламой. Так что если одинаковое (русские слова) писать по–разному (то кириллицей, то латиницей), то вот они — затруднения. А если разное, то есть и русское и английское, писать только кириллицей или, наоборот, английское и русское писать только латиницей, то скорости в понимании текста это тоже не прибавит, а убавит. Если уж возникла необходимость отправить, допустим, телеграмму в Англию, а там только латиница, ну тогда уж как–нибудь справимся. Или если в художественном тексте проскочит «Хау дую ду?», проглотим и это, дескать, нас за неучей принимают, ну ладно, потерпим. Но в целом все–таки лучше писать русские слова — по–русски, английские — по–английски.