Лабиринт Ворона - [5]
[5]И чем отплатила бывшая прачка Марта императору? Подлой, вероломной изменой… В бешенстве скрипел зубами Петр, буграми вздувались на его лбу синие жилы, – сильнее физических страданий царя одолевала душевная боль, ярость ослепляла, жгла сердце огнем! Как посмели – у него за спиной? Как решились на этакое злодейство?!
Брюс, как умел, охлаждал гнев самодержца. Негоже раздувать скандал в царской семье – врагам на радость, себе на позор. Дочери подрастают – Анна и Лизанька, – им вовсе ни к чему такой срам. А уж как воспрянут духом противники, уж как начнут вопить, что-де и дочерей Екатерина родила не от Петра Алексеевича – нагуляла с офицерами или придворными. Следовательно, цесаревны законных прав на престол не имеют, потому как нету в них царской крови.
Императрица, почуяв беду, притворно веселилась, ластилась к угрюмому мужу. Тот с трудом сдерживался, чтобы не ударить ее.
– Наглость!.. Разврат!.. – хрипел Петр, запершись с верными приближенными в своих раззолоченных апартаментах. – Уничтожу!.. Раздавлю!..
– Бунт… заговор… – осторожно подсказывали царю. – Казнокрадство… Монс-то при Екатерине в большую силу вошел. Перед ним лебезят, его расположения ищут самые высокопоставленные сановники… министры… иноземные посланники… челобитные тащат… на подношения не скупятся…
– Плут!.. Негодяй!..
– Взяточник! – нашептывали Петру. – Расточитель государственных средств!
Царь, недолго думая, приказал арестовать Монса и предать его скорому суду. В течение нескольких дней Монсу был вынесен смертный приговор по обвинению во взяточничестве и прочих тяжких государственных преступлениях. В хмурый ноябрьский день бывшему камергеру и любовнику Екатерины отрубили голову. Тело оставили валяться на эшафоте…
Императрица улыбалась, ничем не выдавая своего ужаса. Царственные супруги не разговаривали друг с другом. Болезнь Петра усугубляла семейный раздор. В припадке ненависти он велел заспиртовать голову незадачливого фаворита в стеклянной банке и поставить в спальне Екатерины на видное место.
– Смотри и радуйся! – процедил он сквозь зубы. – Посмеешь убрать или прикрыть чем-нибудь, пеняй на себя! Будете рядом не только в любви, но и в смерти…
Бедная женщина тряслась в нервном ознобе. У нее пропал сон, исчез аппетит. В сумраке спальных покоев освещенная свечой отрубленная голова Монса, казалось, не сводила с Екатерины взгляда прищуренных глаз, кривила губы в ухмылке, а волосы на ней слабо шевелились в желтоватом консервирующем растворе…
– Я больше не могу! Я сойду с ума… – жаловалась царица кому-то невидимому. – Уберите ее отсюда…
Матвей проснулся и не сразу сообразил, что он не в Петербурге, не в царском дворце, пропитанном тревожным ожиданием, изменой и страхом, а в Москве, в своей квартире, и что завтра ему не сидеть в приемной у дверей венценосного друга, а идти в офис конструкторского бюро, проверять расчеты и чертежи, распекать сотрудников и ублажать придирчивых заказчиков.
Он приподнялся и смахнул испарину со лба. Что с ним происходит? Отрубленная голова все еще стояла у него перед глазами…
– Дурацкое видео! – пробормотал он, часто дыша. – Больше не буду его смотреть!
Глава 3
Астра выслушала Карелина с невозмутимым лицом.
– Видео? Какая ерунда! – воскликнула она. – Это лишь зеркало прошлого или будущего, а если уж говорить наверняка, то проекция…
– Хватит кормить меня словоблудием! – взорвался он. – Какого черта ты держишь флэшку у себя?
– От того, что я выброшу флэшку, ничего не изменится. Записанные на ней эпизоды отпечатались в нашей памяти – твоей и моей – и никуда не денутся. Подумаешь, отрубленная голова! Нечего паниковать…
– Ты считаешь, я паникер? Ну, спасибо… уважила! Зря я тебе рассказал…
Астра пожалела о вырвавшейся фразе и поспешила исправить ситуацию:
– Ладно, не дуйся. Я не то имела в виду. Понимаешь, каждый эпизод на флэшке так или иначе осуществился в реальности. Кроме одного…
– Какого? – спросил Матвей, хотя не хуже нее понимал, о чем идет речь.
Она намекала на усадьбу в Глинках, которую заснял сумасшедший убийца. Почему именно это старинное подмосковное имение выбрал для своего любительского фильма ныне мертвый преступник? Потому ли, что на фасаде бывшего господского дома застыли каменные маски? Или потому, что его построил граф Брюс? Выйдя в отставку после смерти Петра, он удалился от двора и поселился в загородном поместье…
– Яков Брюс – прямой потомок шотландских королей, в нем течет кровь кельтской знати, – напомнила Астра. – А жизнь кельтов[6] тесно переплеталась с древней магией. Понимаешь? Отрубленная Голова Брана была их главной реликвией.
Он состроил скептическую мину. При свете дня, в присутствии молодой женщины, все эти ночные страхи казались нелепыми. Конечно, Астра поднимет его на смех.
– Вот скажи, как Брюсы оказались в России?
– Полагаю… бедность заставила их искать применения своим способностям на службе у иноземных правителей, – слукавил Матвей. – Возможно, тому способствовали интриги или какие-нибудь семейные распри. Откуда мне знать?
– У меня другая версия. Дед Якова сбежал от друидов![7] Он обманом завладел их секретами и спрятался в далекой Московии, прихватив с собой свитки с описанием тайных обрядов, колдовских заклинаний и рецептов редчайших лекарств и ядов. Может, это и была та самая «Черная книга» Брюса, которую до сих пор ищут?
