Лабиринт верности - [18]

Напротив гиганта стоял достаточно невысокий статный ригельвандец с орлиным носом. В добротном колете, легком белом плаще, с двумя палашами на поясе и широкополой кремового цвета шляпе, он производил впечатление воплощенной горделивости и презрения.

Когда Реймунд оказался на крыше, эти двое уже заканчивали препираться. Суть спора состояла в том, что гетербаг обвинял ригельвандца в бесчестном поступке — а именно присвоении платы за их совместное задание, равной доле отряда самого гетербага, как он его называл «Ардрунг».

При этом вождь великанов говорил, что они сделали почти всю работу, а отряд «шлюхиного сына Батичелли» как он его называл, отсиживался якобы в кустах, в боевых действиях не участвуя. Ригельвандец пытался сохранять самообладание, но то, что он раздражен, было понятно хотя бы по тому, что отзывался он о себе в третьем лице. Звали его Марио Батичелли, и он, Марио Батичелли, спланировал всю операцию, он, Марио Батичелли, занял стратегическую позицию, и он, Марио Батичелли, обеспечил головорезам из «Ардрунга» надежный тыл. Иначе всю эту нескладную толпу уже давно перебили бы к чертям собачьим, и ему пришлось бы брать не половину, а всю награду за операцию. Так что «Ардрунг» должен быть ему безмерно благодарен. Гетербаг горячился, сыпал оскорблениями, орал.

Марио оставался спокоен и рассудителен, спор зацикливался и нарастал по экспоненте. В конце концов, оскорбления типа «выродок и недоносок» надоели Марио, и он решил показать гетербагу, как ругаются в Ригельвандо:

— Ты называешь Марио выродком?! Ты порочный плод союза горной козы и одинокого пастуха, замерзшего на перевале холодной ночью фиратонакреша! Ты называешь Марио недоноском, выкидыш старой ты проститутки, подобранный на помойке за борделем и воспитанный свиньями. Ты называешь Марио шлюхиным сыном?! Пожиратель опарышей, видавший женщину только с тыла, когда она в страхе убегала от твоей навозной хари. Ты смеешь оскорблять Марио? Проклятый адом, Пучинный плевок на лице мироздания. Так будешь ныне ты жрать ту землю, в кою уже к концу дня лягут твои зловонные останки, не извещенный о том, с какой стороны держаться за топор, ублюдочный бессловесный кусок гуано! Чтобы черти в преисподней использовали твой филейный мешок для оправления своих срамных нужд!

После подобной отповеди переговоры логично зашли в тупик.

Гетербаг взревел и обрушил на Батичелли топор, Марио не без труда уклонился и громко скомандовал своим войскам «Победа или Смерть!».

«Ааардрунг» — взревели в ответ гетербаги и ринулись на врага. Раздались хлопки выстрелов ручных пушек, четверо бойцов кондотьера упали, в ответ грянули мушкеты, сразив двоих гетербагов и ранив многих. Площадь была невелика, пространства для маневра не было, потому гигантам пришлось лезть прямо на копья, под пистолетными выстрелами врубаясь в терцию. Первая атака не принесла великанам удачи, тела четверых из них остались на копьях и алебардах, в ответ удалось захватить лишь двоих из мушкетеров кондотты. Однако следующий удар оказался много успешней — глава «Ардрунга» неестественно выгнулся, взвыл и чуть ли не вдвое увеличился в размерах, достигнув ростом крыш соседних домов. Гетербагский морф или гетербагское безумие, доступен почти всем из гетербагов, но правильно использовать его в бою умеют лишь немногие хорошие воины-гетербаги.

«Однако впечатляет. Редко доводится видеть такое зрелище. Еще и столь обыденно. В соседних домах наверняка спокойно попивают вино, мамаши кормят детей грудью, а старики пыхтят трубками, поглядывая в окошки с мыслями о шаловливой молодежи. Изумительный город. Однако эти ребята профи, как держат строй, как используют преимущества улицы. Интересно, старина Марио долго выбирал подходящую площадь? Гетербаги тоже не промах. Одно слово — наемники. Не линейная пехота. И у тех и у других за спиной победные кампании и горы трупов. Заканчивали бы только поскорее».

Проигнорировав четыре вонзившиеся в него пики, глава отряда грубой силой сломал строй противника и врубился в терцию, разя секирой отступающих наемников. Последовав его примеру, еще двое бойцов «Ардрунга» морфнулись, став не настолько крупными, как лидер, но все равно очень опасными врагами отряда Батичелли. Терция дрогнула и начала распадаться.

— Гранаааты! — раздалась в дыму и лязге команда Марио. В противника из задних рядов полетели пороховые гренады. Решение было не лучшим, — взрывами выбило окна в соседних домах и задело первые ряды кондотты, но гетербаги были отброшены.

Порядок стал восстанавливаться. Но главарь гетербагов все еще свирепствовал в центре построения, игнорируя удары клинков и выстрелы. Он неожиданно оказался возле Марио. Гнусно и нецветасто выругавшись, Батичелли ушел от удара, и метнул прямо в морду противника мешок пороха с зажженным фитилем. Гренада врезалась в лицо гетербага, отскочила и упала к ногам сражающихся. Глава «Ардрунга» успел полоснуть противника по груди краем секиры. Затем обоих отбросило взрывом. При этом гетербаг еще придавил одного из сержантов кондотты, падая.

Скоро бой пошел на убыль — отряды, понеся фактически равные потери — около двадцати пяти человек в кондотте и десятеро бойцов в «Ардрунге» — отступали, унося с собой раненных и контуженых главарей. Поле боя, в данном случае Колесцовая площадь, традиционно принадлежало мародерам…