Лабиринт Осириса - [191]

С каждым шагом его присутствие ощущалось все сильнее. Темное притяжение неуклонно влекло в свою орбиту.

И вдруг он оказался перед ней – шаркал ногами за ходунком рядом с большим грузовым контейнером. Тяжело ступающая в тумане расплывчатая, тучная тень. Точно такой, каким она его помнила.

Он, должно быть, тоже почувствовал ее, потому что остановился и обернулся. Их глаза встретились. Серое, медвежье лицо скривилось в улыбке. И тут катушка с фильмом завертелась с нормальной скоростью, и все происходящее больше не казалось сном. Внезапно стало вполне реальным и разворачивалось здесь и сейчас. У нее ёкнуло сердце и похолодело в животе. Опять возникла боль в промежности.

– Привет, папа. Давно не виделись.

Для Бен-Роя и Халифы ее слова прозвучали приветствием любящей дочери, ознаменовавшим возвращение блудного дитя в лоно семьи.

Заключенные в темноте контейнера и отделенные от остального мира металлической стенкой, они не видели выражения ее лица.

Выражения ничем не прикрытого, подлинного отвращения. Отвращения, граничившего с безумием, словно она столкнулась с чем-то настолько мерзостным и откровенно гнусным, что вот сейчас рухнет на колени и ее будет неудержимо рвать.

На мгновение она застыла на месте, слушая, как над палубой разносятся удары кулаков из контейнера и крики: «Обманщица!» Затем, положив палец на спусковой крючок «глока», сделала пару шагов вперед и вышла в круг света. Баррен бросил ходунок и, махнув рукой охранникам, чтобы те ушли с палубы и оставили их вдвоем, двинулся навстречу. И вот они лицом к лицу. Отец и дочь. После стольких лет.

– Привет, моя дорогая Рейчел. – Баррен моргает слезящимися глазами, губы складываются в восторженную улыбку. – В самом деле давно. Я по тебе скучал. Так сильно, что не могу выразить.

Он протягивает к ней трясущуюся руку, но она не двигается с места. Прошло столько лет, но ужас в ней тот же, что прежде.

– Прекрасно выглядишь, – сипит он и с ног до головы окидывает ее восхищенным взглядом. – Совсем взрослая, красивая женщина. Узнаю в тебе мать. В тебе очень много от нее. Я тобой горжусь.

Он хочет сделать к ней шаг, но Рейчел поднимает пистолет.

– Стой.

Баррен замирает. Его грудь вздымается, он силится набрать воздух в больные легкие. На долю секунды выражение его лица меняется, оно становится суровым, но тут же смягчается.

– Мне жаль твоих друзей. – Теперь его улыбка выражает сочувствие. – Искренне жаль. Понимаю, как тебя это огорчает. Но это нужно было сделать. Видишь ли, время пришло. Тебе пора вернуться домой. Твой папочка нуждается в тебе. Ты необходима твоей семье.

Рейчел смотрела на него, и ее лицо было белым, как туман. Она ощущала запах его средства после бритья – терпкий, маслянистый, слегка отдающий металлом. Запах, который навеял столько других воспоминаний: звуков – шагов по ковру, ощущений – тяжести, напора, проникновения. Ужасов из ее кошмаров. Того, от чего она бежала всю жизнь.

– Это было непросто, – продолжал старик. – Жить в доме без тебя. Он такой пустой. Особенно с тех пор, как скончалась твоя дорогая мать.

– Она не скончалась. – Голос Рейчел был нарочито бесстрастен, сух. – Она убила себя. Ты это знаешь.

Баррен склонился на ходунок и горестно покачал головой.

– Знаю, Рейчел, знаю, хотя и пытаюсь…

– Убила себя, потому что узнала правду. Потому что я ей рассказала, что произошло.

Он снова посуровел, и опять черты его лица разгладились, хотя не так скоро, как в прошлый раз.

– Все это дела прошлые, Рейчел. Нам ни к чему ворошить старое. Важно только настоящее. И будущее. Будущее нашей семьи. Вот почему пора положить всему этому конец. – Он обвел окружающее рукой. – И вернуть тебя домой. Я дал тебе свободу, как ты хотела. Разрешил тебе вырваться из нашего круга. Теперь настало время вернуться и стать частью семьи. Принять на себя ответственность за наше дело.

Он секунду смотрел на нее и вдруг уронил голову, пока приступ кашля разрывал ему грудь. Нащупал рукой кислородную маску, прижал к губам, но пришел в себя не сразу.

– Твой папа нездоров, Рейчел, – прохрипел он, выпучив глаза над краем кислородной маски. Голос глухо доносился из-под прозрачного пластика. – Врачи дают мне полгода, максимум год. Мне надо думать о преемнике. Кто возглавит семью, станет развивать бизнес? Уильям…

Это имя вызвало новый приступ кашля. Все тело Баррена жестоко сотрясалось, выпученные глаза от напряжения чуть не выпрыгивали из орбит.

– Уильям… Все мы знаем, что представляет собой твой брат. Никчемный, запудривший себе наркотиками мозги, не вылезающий от шлюх прожектер. Живет в воображаемом мире и считает себя великим человеком. Надеется получить власть. Планирует всякие каверзы, что-то вроде государственного переворота. Но все здесь, только здесь. – Баррен насмешливо постукал себя кончиками пальцев по голове. – Выродок. Каким был, таким и останется. Я это понял, как только его увидел. Ни характера, ни ума. Зато ты, Рейчел… – Он отнял маску от лица, грудь тяжело вздымалась под твидовым пиджаком. – Ты, Рейчел, – стоящий человек. Истинная Баррен. Куда больше и энергии, и мозгов, чем в твоем раздолбае брате. В прошлые годы ты это доказала. И не один раз. Ты единственная настоящая наследница. Наследница по праву. Все тебе, Рейчел. Все тебе. А теперь я хочу, чтобы ты начала принимать бразды правления. Чтобы вернулась домой и делала то, для чего родилась. Баррен снова протянул к ней руку и поманил к себе. Рейчел пристально смотрела на него, покачивая головой. Ее губы недоверчиво кривились.