Лабиринт моей жизни - [5]

— С Сашей? Моим бывшим парнем?

— Да. Именно поэтому мы не стали разубеждать деда, что вы все еще вместе.

— Что?! Но это же не так! — вспылила Стася. Она не помнила Сашу, но этот обман пришелся ей не по душе.

— Мы с Сашей уже говорили, и он не против, — спокойно сказала Лиля, словно это было пустяковое дело.

— Не против врать моему дедушке? — нахмурилась Стася.

— Нет, Станислава, он не против снова стать твоим парнем, и если ты действительно хочешь начать новую жизнь, то примешь это предложение, — раздраженно выпалила Лиля. Она совсем не так представляла этот разговор и злилась, что дочь сразу принимала предложение в штыки, давая понять, что в этом вопросе с ней будут проблемы.

— Но я его даже не помню!

— Ничего. Скоро снова познакомитесь, может быть, у тебя случится проблеск, и ты вспомнишь свою любовь! — ее тон очень напоминал приказной, и Стася обиженно отвернулась. Ей не нравилось, что решали за нее, как и не нравилось начинать новую жизнь с обмана.

— Ты будешь диктовать мне, с кем встречаться? — процедила она.

— Пока ты сама не сможешь разумно принимать решения — да! — сказала как отрезала Лиля.

Обед не удался. И хотя Лиля вскоре смягчилась и завела разговор о беззаботных женских штучках, Стася только и думала, чтобы поскорее вернуться домой. Пусть она не помнила своей жизни, но чувствовала, что не привыкла к такому давлению. Видимо, бунтарское прошлое напоминало о себе. Ей хотелось свободы, но вместо этого Стася оказалась пленницей в собственном доме.

Лиля и Макс озвучили ей ряд правил, невыполнение которых каралось домашним арестом. Стасе запрещалось прикасаться к алкоголю и сигаретам, знакомиться с людьми на улице и общаться с теми, кого не одобрят родители. Вспоминая рассказы о своем прошлом, Стася понимала эти запреты, но в глубине души все равно противилась. Ее будни превратились в непросветную серую массу, какую волокут заключенные в тюрьме. У нее не было ни друзей, ни знакомых, и только Катюша, когда освобождалась от дел по хозяйству, ненадолго забегала к ней в комнату. Единственным развлечением для Стаси стало наблюдать за стройкой дома напротив. Когда она только проснулась, там никто не работал, но пару дней назад приехала целая бригада, и теперь работа шла полным ходом.

Стася любила забираться на подоконник с яблоком или грушей и смотреть, как молодые строители выкладывают кирпичом стену или таскают какие-то доски. Она практически сразу заприметила и их бригадира — высокого широкоплечего шатена, он так серьезно подходил к делу, что Стася невольно улыбалась, наблюдая за ним. Мужчины ее видели, иногда что-то выкрикивали, иногда осмеливались свистнуть, но всегда получали за это нагоняй от бригадира-красавчика. Стасе нравилась эта игра, хотя бы такое общение у нее было с внешним миром.

Вопреки опасениям матери у Стаси не возникло тяги к алкоголю, травке или таблеткам, которыми она раньше активно баловалась, но появилось необъяснимое ощущение, что чего-то важного в ее жизни не хватает, и она решила восполнить это спортом. Лиле и Максу не нравилось, что их дочь каждый день утром и вечером выходит на пробежку, но они молчали, пока как-то за ужином не случилась ссора.

В тот день Стася была сама не своя. После обеда она устроилась в гостиной с книгой и сама не заметила, как уснула. Ей снилось что-то яркое и красочное, а потом она вдруг оказалась в ресторане быстрого обслуживания рядом со стойкой выдачи заказов. Стася видела, как сотрудница кафе ставит полный пакет еды перед каким-то парнем и продолжает с ним разговаривать, попутно отсчитывая сдачу. В этот момент Стася прямо у них из-под носа утягивает пакет и убегает из кафе. Она не видела, что было дальше, чувствовала только, как боится, что ее догонят, отберут еду и накажут.

Этот сон отличался от тех, что она видела раньше, и Стася решила, что это обрывки воспоминаний. Неужели память возвращалась? Но тогда получается, что она воровала еду? Что за жизнь у нее была? За ужином Стася не удержалась и рассказала о своих мыслях матери.

— Не знаю, дорогая. Я же говорю, что ты совсем отбилась от рук. Давай не будем об этом, — вздохнула Лиля.

— Не будем? Мам, я воровала еду! — прокричала Стася.

— Но это был твой выбор, — Лиля разозлилась и со звоном бросила столовые приборы на тарелку. — У тебя, моя дорогая, всегда был выбор: оставаться на улице или вернуться к нам, где тебя всегда ждал накрытый стол. Тебе следует упрекать не меня, если ты действительно опускалась до того, что воровала дешевые гамбургеры.

— Я не верю, что предпочла воровать, если действительно могла вернуться домой. Может быть, вы сделали мою жизнь настолько невыносимой, что я предпочла голодать, живя на улице?!

— Не смей так говорить с матерью! — Макс ударил кулаком по столу. Его и без того огромные глаза еще больше выкатились из орбит, и сейчас он напоминал страшную глубоководную рыбину. Стася машинально втянула голову в плечи. — Извинись немедленно перед Лилей, мерзавка!

— Это так он меня любит как родную дочь?! — повернулась к матери Стася.

— Максим, не надо. Повздорили и ладно, — обратилась к мужу Лиля и накрыла его руку своей ладонью.