Лабиринт Данимиры - [19]

— Не думаю, что когда-нибудь воспользуюсь этой привилегией, — отшутилась я, как бы не слыша вопроса, на который не знала ответа. Пришлось поспешно «перевести стрелки». — Ух ты, а меню здесь какое красивое! Просто произведение искусства, а не меню! А что тут есть со взбитыми сливками? И с клубникой?

Сёстры Журавлёвы поняли, что большего от меня не добьются, и щекотливый вопрос был закрыт — по крайней мере, на время.

Через полчаса, отправляя в рот клубничину, подхваченную с белоснежной сливочной вершины, я случайно подняла глаза и застыла, не донеся лакомый кусочек до рта. На галерее второго этажа стояла группа людей и с интересом наблюдала, как я предаюсь греху чревоугодия. Там было двое молодых людей — необыкновенно схожих друг с другом, скорее всего они были близнецами, рядом стояли две девушки — одна нашего возраста, другая подросток, и ещё была женщина с роскошными волосами цвета тёмной вишни, с младенцем на руках. На меня глазели все, включая младенца.

— Кто эти люди? — спросила я, поперхнувшись.

Лена посмотрела вверх.

— А, это Артур Робертович, Гамлет Робертович, Анжелика Робертовна, Луиза Робертовна и Мари Гаспаровна с малолетним Кристианом, само собой, Робертовичем.

— А что это они делают?

— Как что? Пришли на тебя посмотреть.

— Зачем?

Лена мстительно усмехнулась.

— Ну, как же! Ты же что-то сделала с их любимым отцом и мужем. Хотят посмотреть на злодейку.

— Я его съела. Вот так, — сказала я и отправила красную ягоду в рот. — А потом выплюнула уже совершенно другим.

— Не показывай! — поспешно сказала Женька.

Мы переглянулись и покатились со смеху.

Странности витали вокруг меня, как комары, — назойливо, но не причиняя особого вреда. Легче было не обращать внимания, чем придавать им большое значение.

* * *

Первое время с непривычки мои бедные ноги гудели как высоковольтные провода. Я уставала так, что после рабочей смены падала в постель замертво, но и незнакомая ранее усталость мне тоже нравилась.

Зато больше никаких эротических кошмаров.

Да-а, барин, посмеивалась я про себя, не жениться вам надобно, а на работу устроиться. Пахать, пахать, и ещё раз пахать!

Неоднократно после того памятного явления я снова замечала Мартина в коридорах института, то одного, то с компанией, но ничего зловещего ни в нём, ни в его подружках не видела. Вели они себя вполне адекватно, на людей с пеной у рта не бросались, хотя вид у девушек по-прежнему был надменно-отстранённый.

Один раз я столкнулась с Мартином в подвале институтского Спецхрана. Он внезапно появился из-за стеллажа, и я почти налетела на него по инерции. Мартин вежливо поддержал меня за локоть, потом отстранился, коротко взглянул на меня, извинился — с лёгким наклоном головы — и спокойно направился дальше по своим делам. Я успела заметить, что говорит он действительно с едва различимым акцентом, который показался мне ужасно милым. Золотисто-рыжие волосы Мартина в тот день были аккуратно причёсаны и собраны в хвост, одет он был в джинсы и белую толстовку с красной английской надписью «Born to be free».

Словом, он выглядел типичным студентом, и я подивилась своему первому странному впечатлению.

С чего это Мартин показался мне чуть ли не Люцифером?

У него были манеры хорошо воспитанного рижанина и славное, даже несколько мальчишеское, лицо. Он напоминал кого-то из голливудской братии, но поскольку знатоком кинематографа я не являлась, имя актёра так и не проявилось в памяти.

И с чего Женькины «некоторые люди» (я была уверена, что под «некоторыми людьми» подразумевалась её старшая сестра) решили, что прибалтийский гость не чурается тёмной магии?

Немного поразмыслив, я решила, что всё дело в четырёх подружках, постоянно крутившихся вокруг Мартина. Выражение горделивой спеси, не покидавшее их ни на минуту, могло вызвать раздражение в ком угодно. Одевались они то в чёрную обтягивающую кожу, то в длинные, развевающиеся на ходу одеяния — тоже тёмных тонов, длинные волосы были всегда распущены по плечам.

По моему разумению, девочки играли в крутых ведьм так же, как я играла в официантку.

Очень может быть, что они сами и поддерживали те мутные слухи, что окружали их зловещим ореолом. Мне казалось, что если бы подружки Мартина родились парнями, то, наверное, стали бы кем-то вроде байкеров. Одевались бы в куртки с заклёпками, туго повязывали бы на бритые черепа красные банданы и носились бы по городу колонной, эпатируя прохожих оглушительным рёвом стальных коней.

Есть же такие люди, которым непременно нужно доказать свою значимость с помощью внешних атрибутов. Это было так понятно — моё собственное стремление стать как можно более незаметной происходило из того же источника — из неуверенности в себе. Просто мы двигались по противоположным векторам.

Впрочем, размышления об институтских достопримечательностях скользили по обочине моего сознания. Жизнь была прекрасна и удивительна — и обещала стать ещё прекрасней и удивительней.

На новогодний институтский бал традиционно приглашались студенты из других магических учебных заведений. Всё-таки Смольный был традиционно девчоночьим институтом, и без притока тестостерона со стороны бал мог стать только пародией на самого себя.