L - [11]
— Да. И то же самое во всем. Когда понимание — с полуслова. Когда — ценно. Когда — выше всего. По-настоящему, понимаешь? А мы погрязли в поверхностном. Как если бы мы владели пятнадцатью языками, но общались на фене. Ботали. Отложив в сторону весь изысканный лексикон. Это обедняет нас. Ведь хочется возвышать, беречь именно глубину, ведь с другими она попросту невозможна. А мы уничтожаем друг друга.
— Да, я понимаю тебя, — ее лицо приближается, изредка освещаясь светом фар проезжающих машин. Я думаю, насколько же для меня стала родной каждая черточка ее лица, насколько близок мне этот человек, и чувствую, как эта мысль режет меня тонким ножиком. С закруточкой режет.
— Я не хочу так, как раньше. Ты или Моя Настоящая, или иллюзия. И мне легче быть одной, чем наполовину вместе, чем чувствовать постоянное разочарование в нас, чем барахтаться на поверхности. Поэтому я не спешу.
Мы долго молчим, целуемся под грустную мелодию, услужливо подсунутую радиоволной, мы в этот момент — настоящие, и все, что происходит с нами — не иллюзия. Я вышла из машины и впервые за все эти дни почувствовала, что понимаю, что происходит. Я люблю. И у нас есть реальный шанс жить вместе долго и счастливо. Если только мы захотим измениться. И, все же, есть какая-то иллюзия, какой-то недостижимый идеал отношений, который мешает мне принять реальность со всей ее жизненной «феней».
Я все еще не могла отпустить Киру. Если речь зашла об иллюзиях, то значит — Кира. Как распространители пищевых добавок ходят со значками на груди: «Хочешь похудеть, спроси меня — как?», так и я могу гордо носить огромный кругляш: «Хочешь утонуть в иллюзии, спроси у меня — как?»
3
Я жила с иллюзией Киры долгое время, подчинив этой мечте несколько лет своей жизни, или это слишком громко сказано? Ну а как иначе, если я годами пыталась ее забыть. Мечтала. Хотела. Потом из-за нее рванула в Москву, причем, не имея ничего в качестве спасительного «соломки подстелить». От невозможности жить дальше так, как раньше, не делая ни одного конкретного шага навстречу. В моем родном маленьком городе у меня было все необходимое для спокойной размеренной жизни, все кусочки мозаики, из которых в сознании взрослого человека складывается картинка благополучия: большая квартира, стабильный доход, машина, тряпки-побрякушки, возможность путешествовать, поддержка и забота близких… Свобода, относительная, разумеется, ну а когда она бывает другой?
Если кратко рассказать эту историю, то в сменяющих друг друга на экране памяти эпизодах «предыдущих серий» это будет выглядеть так: мы познакомились, когда мне было двадцать. Я влюбилась в нее с первого взгляда. До этого мгновения я считала себя гетеросексуальной, была только что вышедшей замуж, совершенно не готовой к серьезным отношениям с девушкой, поэтому, после недолгих мучений, мы потеряли друг друга из виду. Потом я стала вспоминать ее чаще и чаще. Несколько раз судьба пересекала наши пути, Кира неизменно вскидывала брови с одобрительным удивлением, еще я помню несколько поцелуев, еще я помню… Несколько.
Но потом судьба устала и развела нас. И еще было многое — и, с точки зрения здравого смысла, она должна была растаять в суете и тумане, но вышло наоборот. В поисках ее, такой же, как она, вначале, а только затем ее самой, я ввязалась, втянулась… Стала. Слово на букву «Л». Или я всегда была лесбиянкой, с рождения? И Кира — просто матрица, идеальный образ, полустертый-полудорисованный временем? Кто знает? Но она жила в Москве, поэтому я решилась на переезд. Чтобы быть с ней на равных.
Для меня, пропитерской девушки, если можно так выразиться, Москва всегда была чем-то совершенно чуждым и пугающим именно стандартным набором стереотипов: шумная, злая, жестокая, обезличивающая. Но не это было главным страхом. И даже не то, насколько далека я была от конкретного плана, от любых четких представлений — куда идти и что делать, чтобы любить и быть любимой. Самым болезненным вопросом было: не поздно ли? Такие прыжки через голову — удел двадцатилетних, когда, действительно, все еще впереди.
И только отчаяние, абсолютное, тотальное понимание того, что, живя в этом своем берложном пространстве, я не буду счастлива, потому что не буду любить, потому что не могу жить компромиссами, потому что чувствую, что меня ждет что-то большее, а, возможно, если повезет, и что-то Настоящее. Как я сама.
Иллюзия Ее. Нельзя сказать, что она была виртуальной. Ведь у нее было имя — Кира. Лицо. Образ. Голос. Рост. Вес. Возраст. Адрес. И мои воспоминания о нашем общем.
Ее номер телефона жил в моем мобильном как живое существо со своим характером. Я смотрела на него, но не приближалась. Ведь, казалось бы, чего проще — набрать номер, непринужденно назначить встречу… Но. Я слишком много знала о ней. И это знание делало очень сложными совершенно простые вещи.
Первой позвонила она, совершенно неожиданно, именно тогда, когда я уже отчаялась ждать милости от природы. Ее голос возник в трубке после паузы и моего троекратного «Алло» и «Я вас слушаю».
— Привет. Это я, Кира. Я знаю, что ты в Москве (выдох). Давно. Я думала — не звонишь — значит не хочешь. Я… Ой, тебе удобно сейчас говорить?
Захотелось написать правду, которая не понравится многим, особенно женщинам. Мой герой не хуже, не подлее и не глупее других мужчин. Он так же, как и многие, хочет перестать жить в «дне сурка», и не очень чётко видит, как это сделать.Он многое понял о женщинах, ему скучно и досадно, что светлые чувства и благие намерения заканчиваются полной хренью. Может быть, он плохой человек, может быть, он заслужил всё то, что происходит с ним в один слишком долгий понедельник. Или нет.Многие мужчины, прочитав эту книгу скажут: «Да, всё так».
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».