Кью - [26]
Молчание. Пфайффер хлопает кулаком по столу:
— Мы сможем печатать их сотнями! Тысячами!
Глаза Магистра загораются, будто он готовится к одной из своих проповедей, его улыбка воспламеняет меня.
— Ты взрослеешь, парень; тебе надо только энергичнее отстаивать свои идеи.
Гут выуживает из корзины полоску бумаги, берет перо и чернильницу и принимается за расчеты. Про себя он бормочет:
— Это может сработать, может сработать…
Едва не подпрыгнув со своего места, он оборачивается и кричит печатникам:
— Вы, двое, остановитесь! Бросьте все это!
Глава 20
Чиню курятник в преддверии зимы — прибиваю доски, чтобы безрассудные твари не слишком страдали от холода. Be чером вновь погружаюсь в воспоминания.
Вспоминаю, как пришло время фена, ветра, который дует сейчас совсем в другом мире.
Фен — горячий ветер, насыщенный влагой и испарениями, который дует с юга, просачивается сквозь цепи и хребты Альп и разливается по полям и долинам, принося с собой настроение мрачного безумия и неистовые страсти. Этим он и знаменит. Он одолевал нас и той зимой, наполненной лихорадочным горячечным бредом, окутывал наши тела, наполняя их непонятной дрожью, прежде чем закружить в смертельной пляске, выгравировавшей все имена на моей живой плоти. Имена мест и людей. Имена мертвых… Я вначале прочел их в Писании, и они сорвались со страниц, собранных в тома, нерасторжимо сливаясь с радостью в глазах сестер, вбирая в себя светлые выражения лиц их детей, грубые точеные профили крестьян и горняков, освобожденных «по праву Божьему».
Якоб, Матиас, Йоханнес, Элиас, Гудрун, Оттилия, Гансик.
Сейчас — имена мертвых. У меня больше никогда не будет своих имен, больше никогда. Я не свяжу свою жизнь мертвым именем. А значит, в моем распоряжении будут любые имена. Сейчас я жив, чтобы помнить, и слышу, как по крышам стучит дождь, а Эльтерсдорф вскоре готовится встретить снег и мороз после этого последнего порыва горячего ветра.
24 октября закончилось еще одним изгнанием exra muros.[13] На этот раз — из Нюрнберга. Около недели два адепта печатного пресса Герготта пожинали для нас плоды бессонных ночей и дней, полных исступленного труда: два памфлета, привезенные Магистром из Мюльхаузена, — пять сотен экземпляров «Ответа лишенной духа, сладко живущей плоти виттенбергской» и еще столько же — «Разоблачения ложной веры». Изменения в технологии набора четырех страниц позволили нам дополнительно получить тысячи листочков меньших размеров, на которых очень коротко излагалась наша программа наряду с воззваниями, адресованными в первую очередь женщинам, и с благословениями Господа, который защитит нас своим мечом, если потребуется. Мы получили возможность раздавать их бесплатно, когда обходили окрестности: деревни и городские предместья. После одной из дискуссий, в которой не обошлось без смешных моментов, мы решили назвать их Flugblatter,[14] именно благодаря характерным особенностям этих разрозненных листов небольшого размера, которые можно было запросто передавать из рук в руки. Они были написаны простым языком специально для бедняков, чтобы многие смогли понять их сами или сделать это, когда кто-то читает вслух.
Эта неделя была сплошь заполнена приходами и уходами курьеров и эмиссаров, начавших распространять рукописи Магистра в разных землях: сотня экземпляров уже была отослана в Аугсбург. Но обстановка в городе оставалась не слишком обнадеживающей. Громадную шумиху вызвало, к примеру, очередное предприятие Денка, который 24 или 25 октября произнес не вписывающуюся ни в какие рамки речь перед студентами семинарии, откровенно предложив им убивать каждого, кто присваивает себе исключительное право трактовать Слово Божье. Выступление закончилось тем, что лис Йоханнес, с типичной для него любовью к импровизации, провозгласил себя ректором данного учебного заведения под аплодисменты воодушевленных студентов. Все это не слишком понравилось местным властям, обеспокоенным еще и неподтвержденными новостями о распространении волнений в Шварцвальде и во всех прилегающих областях, и уже до исхода следующего дня стали распространяться слухи о неминуемом изгнании Денка из города.
Так и случилось. 27 октября груз с книгами для брата Хельтцеля был задержан у Штипллерских ворот и отправлен из города в направлении Майнца. Среди книг, найденных уже заранее предупрежденной стражей городского совета, было двадцать экземпляров «Ответа» — всю партию конфисковали, а Хельтцелю, получившему от Магистра полномочия печатать и распространять эту рукопись, дали пинка под зад, прогнав из города. В течение того же дня слухи о непременном изгнании Денка переросли в уверенность. На рассвете 28 октября нас всех арестовали. Шпикам потребовался почти весь следующий день, чтобы обнаружить наш склад: вернувшийся Герготт не собирался доносить на нас, как и позволять страже слишком долго допрашивать обоих подмастерьев. Весь тираж был конфискован. Но Гут все же в первый день умудрился переправить в Бибру листовки с несколькими экземплярами памфлетов Магистра.
Городской совет не хотел неприятностей. Поздно вечером два бургомистра нанесли нам визит в камеру и сообщили, что решение уже принято: до рассвета нас выставят за пределы города, не сообщая о нашем аресте и высылке. Магистра Томаса, Оттилию, Пфайффера, Денка, Гута, Элиаса и меня.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Кэтрин Джинкс живет то в Австралии, то в Канаде, но всю свою жизнь увлеченно изучает Средневековье, эпоху Крестовых походов и великих рыцарских орденов, рвавшихся к власти в Европе и Азии. Об этой эпохе она пишет и свои книги, пользующиеся неизменным успехом в англоязычном мире. Новый роман Джинкс переносит нас во Францию XIV века, в годы, когда католическая церковь ведет войну на уничтожение с еретиками-альбигойцами. Движение альбигойцев или катаров, отвергавших церковную иерархию и папство, охватило, начиная с XII века, всю южную Францию, увлекая и знать, и простолюдинов.
Лоренцо де Медичи (младший), сын герцога Лоренцо де Медичи и принцессы Ирины Каррега, наследник знаменитого древнего рода, в котором были и влиятельные средневековые банкиры, и правители Флоренции эпохи Возрождения, и римские Папы, и члены царствующих фамилий Франции и Британии, живет теперь в испанской Барселоне и работает над историей многовековой борьбы клана своих блистательных предков за власть и влияние в Европе. Роман «Заговор королевы» — первая книга из задуманной им многотомной эпопеи, основанной на исследованиях колоссального фамильного архива Медичи и трудах множества современных историков, увлеченных грандиозной эпопеей великого семейства.
Детективы англичанки Сары Дюнан, среди которых вышедшие в «Иностранке» романы «Ножом по сердцу», «Родимые пятна», «На грани», хорошо известны в России. Так же как и ее захватывающий исторический триллер «Рождение Венеры». Новая книга Дюнан вновь переносит нас в далекую эпоху: время и место действия-Италия XVIвека, захват Рима чужеземными войсками, бегство Папы, зверства завоевателей. Прекрасной куртизанке Фьямметте и преданному ей карлику Бучино остается только бежать в родную Венецию, захватив с собою все, что можно унести… В попытках начать жизнь заново Фьямметта вынуждена разгадать множество загадок.
Изучая кровавую эпоху Тюдоров, англичанка Элисон Уир до недавнего времени публиковала имевшие огромный читательский успех жизнеописания королей и претендентов на британский престол. Неожиданно сменив жанр, Уир написала блестящий исторический роман о загадочной леди Джейн Грей, надевшей британскую корону почти случайно. Шестнадцатилетней Джейн совершенно безразлично ее близкое родство с королевской семьей. Она не сомневается в правах на престол Марии Тюдор и мечтает лишь об уединенной жизни в окружении любимых книг.