Кью - [19]

Шрифт
Интервал

Вы владеете великой силой: силой слова Божьего, которое достигает Его паству через Ваши уста. За этими стенами, вдали от крестьян и горняков, Вашу силу высосут из Вас, как из Самсона. Цейс станет Вашей Далилой — он уже сжимает ножницы в руках[12]. Повторяю: не покидайте Альштедт. Именно там они боятся Вас, боятся из-за Вашего печатного пресса и Ваших проповедей: они боятся реакции народа на любое насилие против Вас. Там они не осмелятся тронуть Вас. Не приезжайте в Веймар.

Да просветит и поддержит Вас Господь.

Коэлет.

27 июля 1524 года


Это письмо конечно же пришло к Магистру слишком поздно, после его возвращения из Веймара, когда жребий был уже брошен. В те страшные дни у него, скорее всего, не было времени оценить его важность, во всяком случае, он никогда не упоминал о нем.

Нет сомнений, в этом послании заранее предвиделось все, что и должно было произойти. Человек, писавший эти строки, был вхож к самим князьям.

Лишь ясный ум Оттилии спасал нас в те дни. Мы могли окончательно пасть духом, но эта женщина утешала нас и буквально вытаскивала из болота безумного отчаяния. Оттилия… ты не появишься сейчас здесь, чтобы увести меня отсюда. Я не знаю, каким был твой конец: ты стала подстилкой для наемников или пищей для воронья. Но мое израненное сердце заставляет меня надеяться, что ты не дожила до леденяще одинокого Рождество в тот год смерти.

Глава 15

Альштедт, 6 августа 1924 года

Оттилия… Сильная, решительная, с прекрасно развитой грудью. Магистр, когда плоды брожения злаков или виноградного сока развязывают ему язык, заставляя касаться этих низменных частей тела, утверждает, что в этих больших и твердых молочных железах заключаются и тайна бытия, и сила созидания и что в эти исступленные дни именно из них он черпает воодушевление и откровение. И добавляет — с усмешкой, — что в последнее время все верующие, бедняги знают об этом лишь из вторичных источников. Однако подобные заявления или похвальбы никогда не звучали в ее присутствии, так как помимо буйной плоти, неистовой силы духа и интуиции она обладала такой силой духа, какой не было ни у князей, ни у епископов, ни у других законных правителей.

Блеск в глазах этой женщины нередко превосходил по своему воспламеняющему воздействию слова Магистра, которому удавалось зажечь целые площади. Мужская сила, какой бы великой, данной от самого Бога, она ни была в Томасе Мюнцере из Кведлинбурга, часто проявляется благодаря женщине и находит в ней свое упорядочение, словно в горном приюте, — женщина и направляет ее, и сопутствует ее истечению.

Сила Магистра иногда выливалась в приступах отчаяния, вспышках гнева, неожиданных проявлениях гордыни и страшной обиде несущего непомерный груз, который не в силах выдержать человеческие плечи. В таких случаях одна Оттилия могла справиться с этими выплесками, взывая к разуму и рассудку, которые возвращали ему твердость, необходимую, чтобы проникать в сердца простых людей всей Германии.

Жаркая ночь накануне первого августовского полнолуния… Я доверяю тебе и женщине, сидящей напротив, свою надежду и убогие мысли о том, как всем нам выбраться из пресквернейшей ситуации, в последнее время становящейся все более опасной и душащей нас, как петля на горле. Пока мы напряженно всматриваемся в озабоченные, взволнованные и раскрасневшиеся лица, сидя за простым столом, где пастор Алыптедта пишет свои проповеди, Магистр, ослепнув от ярости, бродит по улицам и переулкам этого местечка в полном вооружении и в доспехах, призывая верующих последовать за ним, как волк, который в такие ночи обращает на луну свой одинокий вой в поисках братьев по крови. Во время подобных походов за его безопасность отвечает неутомимый Элиас, следующий за ним во тьме в нескольких шагах позади, готовый броситься на любого, кто осмелится угрожать ему.

В бурлящих событиях трудно разобраться. Бесспорно лишь то, что сейчас в Алыптедте затягивается петля, вот-вот захлопнется капкан, готовый поглотить наши жизни и жизни восставших крестьян. Времени нет, Магистру нужно помочь.

— Змеи, правящие в этом городе, больше не смогут навредить нам. Мы уедем.

Голос тверд, полон уверенности, контрастирующей с юным лицом.

— Что? — Слова Оттилии внезапно срывают пелену с моих глаз: — Но… а Магистр?

— Он тоже поспешит отсюда, вот увидишь. Но давай поработаем головой, чтобы нас не раздавили, как тараканов.

Осиное гнездо сомнений гудит не переставая. Я поворачиваюсь к окну. В тишине пытаюсь прислушаться к отдаленным крикам Магистра. Не знаю, действительно я слышу их или мне только кажется, что я что-то понимаю. Он кричит, что Давид уже здесь, среди нас, с пращой в руках. Слова из его последней проповеди в «Союзе избранных», когда люди едва не оглядывались в поисках юного царя Давида с камнем в праще. Они не казались простым риторическим приемом — речь Магистра действительно создала этот образ. Если бы мы воздавали тебе должное, Господь, наши губы горели бы от восхищения твоим Словом. Но это пламя гасит страх.

— Мне кажется, у Магистра уже есть какая-то идея по этому поводу. — В моем голосе звучит надежда.

Она улыбается:


Рекомендуем почитать
Детские годы в Тифлисе

Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Инквизитор

Кэтрин Джинкс живет то в Австралии, то в Канаде, но всю свою жизнь увлеченно изучает Средневековье, эпоху Крестовых походов и великих рыцарских орденов, рвавшихся к власти в Европе и Азии. Об этой эпохе она пишет и свои книги, пользующиеся неизменным успехом в англоязычном мире. Новый роман Джинкс переносит нас во Францию XIV века, в годы, когда католическая церковь ведет войну на уничтожение с еретиками-альбигойцами. Движение альбигойцев или катаров, отвергавших церковную иерархию и папство, охватило, начиная с XII века, всю южную Францию, увлекая и знать, и простолюдинов.


Заговор королевы

Лоренцо де Медичи (младший), сын герцога Лоренцо де Медичи и принцессы Ирины Каррега, наследник знаменитого древнего рода, в котором были и влиятельные средневековые банкиры, и правители Флоренции эпохи Возрождения, и римские Папы, и члены царствующих фамилий Франции и Британии, живет теперь в испанской Барселоне и работает над историей многовековой борьбы клана своих блистательных предков за власть и влияние в Европе. Роман «Заговор королевы» — первая книга из задуманной им многотомной эпопеи, основанной на исследованиях колоссального фамильного архива Медичи и трудах множества современных историков, увлеченных грандиозной эпопеей великого семейства.


Жизнь венецианского карлика

Детективы англичанки Сары Дюнан, среди которых вышедшие в «Иностранке» романы «Ножом по сердцу», «Родимые пятна», «На грани», хорошо известны в России. Так же как и ее захватывающий исторический триллер «Рождение Венеры». Новая книга Дюнан вновь переносит нас в далекую эпоху: время и место действия-Италия XVIвека, захват Рима чужеземными войсками, бегство Папы, зверства завоевателей. Прекрасной куртизанке Фьямметте и преданному ей карлику Бучино остается только бежать в родную Венецию, захватив с собою все, что можно унести… В попытках начать жизнь заново Фьямметта вынуждена разгадать множество загадок.


Трон и плаха леди Джейн

Изучая кровавую эпоху Тюдоров, англичанка Элисон Уир до недавнего времени публиковала имевшие огромный читательский успех жизнеописания королей и претендентов на британский престол. Неожиданно сменив жанр, Уир написала блестящий исторический роман о загадочной леди Джейн Грей, надевшей британскую корону почти случайно. Шестнадцатилетней Джейн совершенно безразлично ее близкое родство с королевской семьей. Она не сомневается в правах на престол Марии Тюдор и мечтает лишь об уединенной жизни в окружении любимых книг.