Кьяра - [14]

Эти умозаключения привели к тому, что Кьяра почувствовала, как вокруг ее шеи затягивается невидимая удавка. Ей никто не поверит и никто не поможет. Принцесса подставила ее, воспользовалась доверчивостью и преданностью своей фрейлины и теперь, если даже Кьяра и расскажет все как было, то доказать у нее ничего не выйдет. В глазах потемнело, дыхание перехватило, и в следующую секунду Кьяра ШиДаро упала в первый в своей жизни обморок. Она уже не успела заметить победную усмешку на лице шесса дознавателя.

— Что скажешь? — обратился он к палачу.

— Девчонка сказала правду, — глухо отозвался тот, стягивая с головы маску. — Ни словом не обманула.

— Хм… — шесс дознаватель потер подбородок в задумчивости, затем встряхнулся и кивнул своим мыслям. — Эту, — он кивнул на безвольное тело фрейлины, — в камеру. Пусть пока там посидит. Если что еще понадобится, я сообщу.

— Как скажете, шесс, — склонил голову палач, который никаким палачом и не являлся.

Младший актор Тайной Службы Его Величества уже не первый раз разыгрывает подобные комедии. Иной раз совершенно не обязательно приступать к более серьезным методам ведения допроса — вполне достаточно просто намекнуть арестанту, что подобные методы будут применены.

А шесс дознаватель покинув пыточную и поднявшись на верхние уровни королевского дворца, направился прямиком к своему непосредственному командиру и начальнику — докладывать о результатах допроса арестованной фрейлины.

Глава 3

В камине ярко пылал огонь, придавая огромному богато обставленному помещению толику уюта и отбрасывая красноватые

отблески на лицо сидящего в кресле человека. Длинные ноги его, почти упирались в каминную решетку, что наводило на мысль о высоком росте, а широкие плечи предполагали атлетическое сложение. И меж тем, сидящий в кресле мужчина был некрасив. Слишком маленькие, глубокопосаженные глазки, какого-то мутного, невыразительного цвета, слишком массивный подбородок, нос с горбинкой — все это придавало его облику некую незавершенность, неправильность, словно лицо этого человека состояло из отдельных фрагментов, плохо сочетающихся между собой. И тем удивительнее было, что даже при мимолетном взгляде на это суровое чело хотелось вытянуться в струнку или склониться в подобострастном поклоне. На всем облике этого человека лежала печать властности и могущества вершителя судеб. И это вовсе не было странным учитывая, что сидящий в кресле у камина мужчина был ни кем иным, как королем Шархема, Индаро Вторым АшЛарани, единственным правителем и самодержцем великого государства, по праву считающегося самым

могущественным во всем мире.

На сегодняшний день Его Величеству Индаро Второму не исполнилось еще и тридцати лет, а королем он стал в двенадцать, когда в результате бунта, сумевшими прорвать оборону дворца, мятежниками был жестоко лишен жизни его отец, предыдущий король Шархема Лазару Первый АшЛарани. Малолетнему тогда еще принцу, чудом удалось избежать участи своего венценосного родителя и сохранить жизнь себе и младшему брату. Но память о той ночи до сих пор тревожит

самодержца и не дает ему возможности иной раз спокойно почивать в собственной постели по ночам.

Индаро Второй сделал себя сам. Он считался суровым правителем, жесткой рукой управляющим своим королевством и, что греха таить, именно благодаря ему Шархем стал великой державой.

Сейчас же, венценосный муж сидел в кресле в собственных покоях, вытянув длинные ноги к огню, скинув неудобные — в дань дворцовой моде — сапоги и наслаждался своим любимым красным пеорийским вином, потягивая его маленькими глоточками из хрустального бокала. Рядом с креслом короля стоял небольшой столик, захламленный бумагами и свитками, что наводило на мысль о том, как тяжки будни самодержца, если даже поздней ночью он не может отвлечься от государственных дел, и вынужден разбирать прошения и вникать в суть докладов. Среди бумаг и свитков, меж прочим, гордо возвышалась почти наполовину опустошенная бутылка красного вина, и одиноко приткнулся второй бокал, наполненный до краев.

— Ну что там с покушением на меня? — лениво растягивая слова, вопросил Его Величество, глядя на танцующие в камине языки пламени. — Удалось что-либо вызнать?

В глубине комнаты, рядом с массивным письменным столом, точно также заваленным разнообразными бумагами, письмами и прошениями, обнаружился второй обитатель королевских покоев в это позднее время суток — Его Высочество королевский брат герцог АшНавар.

— Все как мы и предполагали. Ваше Величество, — отозвался герцог, не отвлекаясь тем временем от своего занятия — перебирание документов, укрывающих королевских стол и сортировку всего этого бумажного хаоса на отдельные стопки.

Он вытащил из вороха документов пачку бумаг, исписанных мелким убористым почерком, и неторопливо направился к камину. Плюхнулся в свободное кресло и протянул королю пачку документов.

— Это материалы расследования, не желаете ли ознакомиться?

Король желал. Он отобрал у брата бумаги и зарылся в них, не забывая, однако при этом время от времени прихлебывать вино из бокала.

Герцог Ирван АшНавар приходился Его Величеству единокровным братом и был всего на два года моложе своего короля. Этим двоим на роду было написано стать непримиримыми врагами в борьбе за власть и трон, однако и тут они решили по-своему и стали лучшими друзьями и соратниками. Никому так не доверял Индаро Второй, как своему младшему брату, никого так не уважал Ирван АшНавар, как своего сюзерена. Когда родилась эта дружба и столь несвойственная в кулуарах королевских дворцов братская привязанность, никто из них не мог ответить. То ли все дело было в древней крови Первых