Квинтовый круг - [58]
– Н-ну… не совсем поэтому… – Андрон поморщился. – Тут хоть быстро, хоть медленно. Просто человечества-то в этих прорехах – нету. Как ты что заметишь, если нет тебя?
Прохор оцепенел вновь.
– Да не майся ты! – Андрон опрометчиво ткнул его кулаком в плечо, чуть запястье себе не свихнул. – Заказ ты по всем пунктам выполнил… Кстати, – спохватился он. – Тебе, может, свидетель нужен? Ну там, в «Ёксельбанке»… подтвердить…
Прохор очнулся, разомкнул спёкшиеся губы.
– Да, пожалуй… – выдавил он. – Вообще-то мне везде на слово верят, но… Лучше, если специалист объяснит…
Загодя снятое с героически погибшей платформы барахло уберечь не удалось бы в любом случае. Было ясно, что, оставив оцепление на месте взрыва, вояки, скорее всего, прочешут и рощицу, объявленную в прессе последним плацдармом террористов. Даже если схрон не привлечёт их внимания, за вояками в лесопосадки как пить дать нагрянут «чёрные копатели» и многочисленные фанаты Димитрия Уарова, не говоря уже о дачниках.
Поэтому, посовещавшись, поступили так: наиболее ценными вещами набили два рюкзака, а остальное сложили в овражек, слегка забросав еловыми лапами. Затем Андрон с помощью верной двуручной пилы дозвонился до Ильича и выдал точные координаты тайника, восстановив таким образом добрые отношения с «Дикой орхидеей».
Приторочив пилу к рюкзаку (средство связи могло ещё не раз понадобиться), влезли в лямки и двинулись в направлении рыбацкого посёлка Прикольный, что на реке Ворожейке.
– Значит, думаешь, так он в неё и не шмальнул ни разу?.. – расстроенно спросил Прохор.
Андрон покосился на спутника, но правая половина физиономии идущего рядом была по обыкновению статична. Жуть. Как будто полголовы в станок замотало. Вместе с ухом.
– Прохор, а ты не разведённый?
– Холост.
– А с чего ж ты тогда баб ненавидишь? Вин-дао-ян?
Вопрос был задан не без опаски, но, слава Богу, особого впечатления не произвёл. Наймит «Ёксельбанка» воспринял его с обычным безразличием.
– Да видел я, что ты подсматриваешь, – ворчливо успокоил он умельца. – Утром тогда, на палубе… – Помолчал, вздохнул. – Нет, тут другое…
Бывший шкипер решил уже, что больше об этом ничего не услышит, когда Прохор заговорил вновь.
– Вин-дао-ян, – несколько сдавленно поделился он, – это школа наша, мужская… А есть ещё женская – вин-дао-инь…
– И что? – невольно понизив голос, спросил Андрон.
– Да всё то же самое, – угрюмо ответил Прохор. – Только у них вместо ударов захваты…
И как бы невзначай тронул кончиками пальцев правую изуродованную половину лица.
Андрон потрясённо посмотрел на спутника и тут же отвёл глаза. Больше вопросов на эту тему не задавал.
Привал устроили на бугорке, не скрываясь. Всё равно внимание общественности было пока что целиком приковано к обгоревшим обломкам платформы. Прохор тут же сбежал в балку, где, раздевшись догола, принялся совершенствоваться в своём высоком искусстве. Временами слышен был треск ломающегося деревца. Андрон распотрошил рюкзак и, развязав пластиковый кулёчек с белым мусором, занялся помигивающим жужжащим артефактиком. Увлёкшись, не заметил, как минуло полтора часа.
– Что-то хитрое у тебя получается, – уважительно заметил вернувшийся из балки Прохор.
– Получается? – задорно переспросил самородок. – Скажи лучше: получилось… Глянь! Помигивающая жужжалка обзавелась окулярчиком. – Прицел-то зачем? – не понял Прохор.
– Вот ты давеча насчёт прорех помянул, – возбуждённо пояснил Андрон. – А мне интересно стало: что ж в этих прорехах-то? – Как «что»? – опешил Прохор. – Ничего… Сам же говорил…
– Э, нет! В прорехах только человечество исчезло. А природа – как была, так и есть. Представляешь, благодать?.. – С этими словами изобретатель приложил окуляр к глазу – и надолго замер. Лицо его становилось всё задумчивей и задумчивей.
– Что там? – полюбопытствовал Прохор.
– На… – как-то неуверенно предложил Андрон, протягивая вещицу.
Прохор взглянул в окуляр – и отпрянул.
– Кто такие? – оторопело вырвалось у него.
– Хм… – Умелец ошеломлённо подёргал себя за мочку уха. – Вишь ты… – пробормотал он. – Выходит, прав был Димитрий!
– В чём?
– Ну… свято место пусто не бывает… все ниши заполнены… Как он ещё говорил? Уберёшь короля, а на трон уже очередь в затылок выстроилась…
– Так что там за уроды?
– А чёрт их разберёт! Ниша-то от человечества пустая осталась… Ну вот, стало быть, эти её и заполнили…
Андрон умолк. Упрямые обветренные губы дрогнули в скорбной улыбке. Всё-таки не зря сгинул Димитрий в своём неолите. Благодаря ему противоестествоиспытатель мог теперь утверждать почти наверняка: во имя чего бы ты ни курочил прошлое – результат отрицательный. То есть тоже результат.
Уяснив, что продолжения не будет, Прохор ещё раз припал к окуляру, но надолго даже его железных нервов не хватило – сплюнул от омерзения и вернул изделие изобретателю.
– Нет, – искренне выдохнул он. – Уж лучше мы!
Декабрь 2006 – январь 2007
Сергей Синякин
Мастер небольшой, но реальной Вселенной
Маленькая повесть с большими преувеличениями
Глава 1
Когда ушли гости, Гоша Минин не помнил.
Сам он открыл глаза около одиннадцати и обнаружил, что лежит на продавленном диване и накрыт старым плащом, источавшим запах пыли. Рядом лежала куча какой-то одежды. Кажется, даже что-то женское валялось. Мастерская напоминала поле боя, с которого еще не убрали подбитые и сгоревшие танки. Гоша сел на диване, с ненавистью разглядывая пустые бутылки и остатки пиршества. Все это предстояло убирать. А кто еще будет убираться в его собственной мастерской? Хотелось пить. И не только.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Трое друзей только-то и хотели — спасти островитян-полинезийцев от грядущего захвата европейцами. Они забыли, к чему может привести одна-единственная бабочка, раздавленная на дороге прошлого.И грянул гром…И история пошла по другому пути. Только совсем не по такому, какого ожидали трое наивных спасителей…Полагаете, это Рэй Брэдбери? И ошибаетесь. Это — «Слепые поводыри» Евгения Лукина. Фантастика забавная — и щемяще-горькая. Фантастика необычная. Оригинальная до предела.Это — «эффект бабочки» по-русски. Не больше и не меньше.
Столкновение цивилизаций — европейской, доросшей лишь до каравелл и пушек, и полинезийской, оперирующей авианосными катамаранами и боевыми ракетами… И снова трагедия конкисты повторяется — но на этот раз конкистадоры не носят кирас, их обнажённые тела покрывает боевая татуировка…
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?