Квазимодо - [21]
Приземлить-то приземлили, да, видать, не совсем. Поздней ночью постучал он стволом «калача» в зиядову дверь, черный, бородатый, с двумя помощниками: вставай, поехали.
— «Да ты что, Марван… куда это, на ночь глядя?..»
Блестнул страшными глазами: «Молчи, пес, предатель… скольких наших Шабаку продал?»
— «Я — продал?.. да я… да ты…»
Прикладом — по почкам: «Сказано — молчи! Растявкался… да я, да ты… Пошел!»
Завязали глаза, везли долго, проселками, по ямам да колдобинам, бросили в темную комнату, накинули щеколду, все. Где? Зачем? Почему? И, главное, что будет дальше? А в комнате еще кто-то… кто? Мешок костей, а не человек, весь избитый-изломанный, слова вымолвить не может, только стонет. Ты кто, друг? В ответ полувзрыд-полустон и больше ничего. Страшно.
Утром вывели, разделили: избитого Абу-Нацер в свою машину взял, а Зияда в другую запихнули. Приехали в центр Рамаллы, на Манару. Людей-то сколько! — сотни, а может и больше… И женщин нету ни одной, только мужчины и мальчишки от мала до велика… хотя нет, вот они, женщины — из окон смотрят.
«Слушайте, люди!»
Кто это? А, Абу-Нацер. Быстрый какой… пока Зияд головой вертел, он уже на грузовик забрался, вон там, около трансформаторного столба. Вот так оно всегда — не успешь рта раскрыть, а он уже в дамках.
«Люди! Этот грязный пес продал душу сатане! А вместе со нею он продал евреям наших товарищей!»
О ком это он? Обо мне? Сердце ныряет к мочевому пузырю, давит на него, давит, и вот уже горячая струйка ползет по зиядовой ноге. Неимоверным усилием он заставляет себя перестать мочиться. Площадь оглушительно свистит.
«Справедливый суд Бригад мучеников Аль-Аксы приговорил его…»
Абу-Нацер делает паузу. Площадь ощетинивается тысячами рук, острый свист втыкается в небо, а под ним ворочается, вылупляясь, и наконец прорезается, расправляет мокрые крылья и взмывает вверх одно только слово, скандируемое тысячью глоток: смерть!.. Смерть!.. Смерть!.. Лужа расплывается у ног.
«Да ты никак обоссался? — смеется зиядов сторож. — Это ж не про тебя, ишак… Твоя очередь еще впереди.»
Не про меня?.. Не я?.. Не сейчас?.. Счастье-то какое… воздух со свистом врывается во вдруг распахнувшиеся легкие. Двое вздергивают вверх давешнего зиядова соседа, чтобы все видели, срывают с него одежду — зачем одежда бесформенному, бесполому куску мяса?.. — привязывают за руки высоко к трансформаторному столбу, за ноги — к кузову грузовика.
«Трогай! — кричит Абу-Нацер. — Только не быстро. А то дам штраф за превышение скорости.»
Грузовик трогает. Площадь воет и хохочет, переминаясь с ноги на ногу, как одна гигантская черепаха. Был крик или не был? Или милостивая смерть отобрала человека у жизни еще до того, как та успела взорвать ему мозг последней неимоверной мукой? Сознание уплывает от Зияда, напоследок мягко опустив его в лужу его же собственной мочи. Он не видит, как фонтанирующий кровью обрубок делает по площади круг почета вслед за грузовиком, как люди плюют на него и пинают, и лупят чем попало. Не видит, как мальчишки, улюлюкая, бегут следом, а один, самый ловкий, похожий на Марвана в детстве, уже успел взобраться на столб и срезать оттуда оторванную руку, и теперь он победно крутит своим трофеем над головой, к восторженной зависти товарищей. Не видит еще многого и хорошо, что не видит.
А потом пара пощечин, и веселое лицо Абу-Нацера: «Эй, просыпайся, зассыха!.. Ну что? Как тебе представление? Хочешь быть следующим?»
— «Марван, клянусь матерью…»
Еще одна пощечина: «Я разве тебя спрашивал, чем ты клянешься? Я тебя спрашивал, хочешь ли ты быть следующим?»
— «Не хочу…»
— «Тогда так. Иди и приведи мне еврея. Живого и с удостоверением, чтобы было что по видео показать. Только смотри: нужен такой, чтобы его не сразу хватились — бездомный какой-нибудь или одинокий… ну в общем, сам сообразишь. Понял?»
Понял. Да так хорошо понял, что в ту же ночь обошел пешком блокпосты и утром, переночевав по ту сторону, у родственника в Джальджулии, на знакомом зеленщике приехал в Тель-Авив, к воротам родного оптового рынка, нашел там Амнона, навешал ему лапши на уши и вот… Зияд вздохнул и уставился в узенькую отдушину под потолком овощного сарая — и вот он здесь, в одной компании с этой нахальной крысой. Осталось всего ничего — начать и кончить. Но одно ясно: возвращаться с пустыми руками ему нельзя. Лучше уж сразу в петлю.
Полковник
«Алло!.. алло!.. Это ты так подметаешь, да? Это, по-твоему, чисто, да? Это ж смех на палке, а не работа!»
Полковник поднял гудящую голову и одним прищуренным глазом поискал источник шума. Второй глаз не разлеплялся с самого утра. Ну и ладно, ну и пусть. Пусть хоть кому-то будет хорошо в тошнотворном утреннем организме… хоть глазу… Пусть себе живет один в прохладной спящей темноте, пусть…
Кто-то грубо вырвал метлу из вялых полковничьих рук: «Пшел вон отсюда, алкоголик! Вон!»
«А эта… деньги?..»
«Какие деньги?.. Пшел вон! Вон!»
Ну зачем же так? Толкаться-то зачем? Я и так уйду… ссс-сс-суки… ой, голова моя, головушка… Что ж такое пили вчера? Надо бы срочно похмелиться, а то совсем плохо. Где ж денег-то взять? Кочерыжка бы достала… но Кочерыжки, как назло, нету… ссс-сс-сука…
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными. Неспроста многие из прямых участников войн и революций редко любили делиться воспоминаниями о тех временах. Стоит ли ворошить прошлое, особенно если в нем, как в темной лесной яме, кроется клубок ядовитых змей? Именно перед такой дилеммой оказывается герой этого романа.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На всю жизнь прилепилось к Чанду Розарио детское прозвище, которое он получил «в честь князя Мышкина, страдавшего эпилепсией аристократа, из романа Достоевского „Идиот“». И неудивительно, ведь Мышкин Чанд Розарио и вправду из чудаков. Он немолод, небогат, работает озеленителем в родном городке в предгорьях Гималаев и очень гордится своим «наследием миру» – аллеями прекрасных деревьев, которые за десятки лет из черенков превратились в великанов. Но этого ему недостаточно, и он решает составить завещание.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.