Квартирный вопрос - [3]

– К твоему сведению… – начала я, но тут же замолчала.

О чем это я? К концу дня мы уже забыли, о чем шла речь. Впрочем, речь о том, что был человек, с которым тебе хотелось, обнявшись, упасть на диван, а теперь его нет – о чем же еще?

Я сидела на скамье у окна, обхватив колени руками, все еще не готовая встать и обойти опустевший после его ухода дом, и смотрела на улицу сквозь грязное стекло (Мартин выгнал из дома мойщика окон, застав нас вместе на кухне. Его разозлило, что мы пили кофе и парень рассказывал мне о том, как ему во сне явился Бог. Я тогда расстроилась гораздо больше, чем сейчас).

В начале нашей совместной жизни я часто сидела здесь, на скамье, поджидая Мартина. Мне не терпелось увидеть его, я беспокоилась, когда он запаздывал, и боялась, что какая-нибудь девица может заманить его в свою постель. Когда он появлялся наконец на дорожке, ведущей к дому, у меня екало сердце. А под конец, как только я слышала, как он вставляет свой ключ в замок, оно у меня падало. В самое последнее время я просиживала здесь у окна, надеясь, что больше его не увижу, не в силах больше терпеть его упреки, выносить ту атмосферу разочарования друг в друге, которая царила в нашем доме, мечтая наконец-то собрать все свои силы в кулак, встать со скамейки и начать что-то делать.

И вот наконец в этот исторический день я сделала то, о чем так долго мечтала. Я встала со скамейки, достала из кухонного шкафа жестяную коробку с шоколадными пальчиками, взяла свой блокнот и села за стол.

И каждый раз, когда мне вновь становилось грустно, когда уныние поднималось из самого нутра, я брала в рот печенье и читала список, который я составила три недели назад, принимая решение о том, отпустить ли Мартина на все четыре стороны. Начинался список такими незначительными пунктами:

1. Больше места в сушильном шкафу.

2. Можно позволить себе есть больше вкусной высококалорийной пищи.

Однако начиная с пункта двадцать девять и дальше речь шла о более важных вещах. Я писала о том, что теперь обретаю свободу и могу пуститься на поиски мужчины своей мечты, которые у других женщин, я читала, бывают, но которого лично я пока не встречала (и с которым, надеюсь, разрешу свою Проблему), и намекала, что тогда наконец-то у меня появится возможность подумать о том, что, может быть, неплохо бы когда-нибудь завести ребенка. Мартин и слышать не хотел о детях, и сама я в двадцать два года, а именно в этом возрасте я вышла замуж, готова была с ним согласиться – но сейчас эта мысль свербила где-то в уголке моего мозга, особенно во время гормональных всплесков (главным образом в начале, середине и конце каждого месяца).

Список контраргументов, составленный тогда же, я сейчас разорвала не читая, чтобы слова, «одиночество» «разбитые надежды» и тому подобное не мозолили мне глаза, и пошла варить себе кофе. Моя сестра Джульетта часто говорила мне о тех преимуществах, которые есть у женщины за тридцать. И я искала утешение в ее словах, пытаясь забыть о том, что самой Джульетте всего двадцать восемь и у нее маниакально-депрессивный психоз. Пошарив в холодильнике, я нашла земляничный йогурт с истекшим сроком годности, съела его и пошла в ванную комнату, стараясь не думать о том, что с уходом Мартина в доме стало слишком пусто. Открыв кран, я легла в ванну и стала слушать, как не умолкая звонит телефон. Началось. Это были друзья и родственники, жаждавшие узнать, жива ли я еще.

Глава 2

Ванна – лучший способ отложить на время неизбежное. Когда я еще курила, сигарета была в течение дня чем-то вроде знака препинания.

– Сначала покурю, – обычно говорила я, – а потом уже примусь за дело…

Но, надо признать, ванна лучше, чем сигарета. Чтобы принять ванну, требуется больше времени, чем для того, чтобы покурить. И потом, из ванны выходишь чистой и благоухающей (а не сморщенной и просмоленной). Похоже, я провожу уйму времени в ванне. Когда лежишь неподвижно в теплой пенистой воде, то и все остальное как-нибудь побудет без движения. И в частности – проклятый вопрос о том, как заработать на жизнь.

Мартин не мог скрыть своего злорадства.

– Теперь тебе придется найти себе работу, – сказал он во время одного из наших мучительных разговоров о финансовой стороне грядущего развода. Можно подумать, что я боюсь работы или не могу ее найти! Да, я сменила намного больше рабочих мест, чем Мартин! Проблема состояла в том, что я не могла на них удержаться.

Ну, конечно, Мартин с его мамашей распланировали его будущую карьеру, когда ему было лет шесть («Займись компьютерами, душка… там крутятся большие деньги». И Мартин бросился в указанном направлении…). Но и Луиза, которая в школе училась не лучше меня – с двоечки на троечку, – тоже получила работу прямо с университетской скамьи и сделала головокружительную карьеру: сперва она подшивала папочки на химическом предприятии «АДФ Кемикелз», когда оно еще занимало всего лишь одно-единственное здание, а не всю территорию промышленной зоны; а теперь у нее есть собственная секретарша, и она восемь часов в день проводит на важных заседаниях и повсюду таскает с собой ноутбук.

Наша подруга Соня добилась больших успехов в страховом бизнесе, Ровена стала заместителем директора школы, едва успев закончить курсы подготовки учителей. Даже Джульетте светит большая пенсия государственного служащего, хотя она полностью использует свое право на получение пособия по болезни, – кажется, она болеет месяцев шесть в году. Найджел – экстраординарный бизнесмен, у него огромный загородный дом в самом дорогом предместье Истфорда, и он любит в послеобеденной беседе ввернуть, что, дескать, всего добился своим трудом.