Квартирный вопрос - [25]

Потом мы последовательно вычеркнули все пункты, относившиеся к категории «беспричинных беспокойств». Из-за того, скажем, что незнакомая женщина, сидящая в пивной через дорогу, считает Мартина милым мужчиной, а меня старой каргой, загубившей его жизнь. Потом мы перешли к пункту «б»: например, то, что у нас придурковатая мать… Или то, что я постоянно сажаю пятна на одежду. Устранить это невозможно, а значит, и беспокоиться не стоит.

В конце концов у нас осталось девять пунктов, и мы составили план действий, в соответствии с которым я должна была:

1. Купить крем против морщин;

2. Поменять кредитную карточку;

3. Сходить к зубному врачу. Хотя справившись в «Словаре бессознательного» и заглянув в свой личный сонник, Джульетта пришла к выводу, что сны, в которых у тебя выпадают зубы, свидетельствуют не о болезни десен, а о неспособности повзрослеть (спасибо, старина Зигмунд).

Все это бывало для меня не без пользы, хотя после трехчасового обсуждения мы так уставали, что могли только разойтись по домам и лечь спать. И уж точно не в силах были не из-за чего беспокоиться. Но, вспоминая теперь составленный Джульеттой на основе собственного опыта сонник, изобиловавший датами и ссылками, я думаю, что склонность к писательскому труду, должно быть, у нас в крови.

Все дело было только в количестве написанного. Джульетта составила целую полку из записных книжек, в которых анализировала проявления своего маниакально-депрессивного психоза. А мне сейчас под силу было записывать в ежедневник только приходившие в голову странные мысли, а не то, сколько тысяч фунтов потребовал от меня Тревор в этом месяце и не забыл ли Найджел заказать сухую штукатурку.

Если это и означало, что скоро я впаду в состояние, в котором Джульетта обычно тщательно фиксировала все свои действия – начиная с того, как она ела брюссельскую капусту, и заканчивая тем, как она испражнялась, – что с того… Ведь и наша мама исписывала листы бумаги перечнями того, «что я должна сказать, когда увижу тебя, дорогая» и того, «что я забыла сказать тебе в прошлый раз» – но дальше этого дело, сколько я знаю, не пошло. А мой отец однажды во время одной из своих депрессий написал содержащий рассказ ужасов «История города», который никто не желал читать. Тем не менее все считали его нормальным человеком. Так что страсть к писательству у меня наследственная, только я хотела этим подзаработать, а все остальные писали только для себя.

Внезапно я вернулась к действительности и поняла, что все это время сидела, уставившись невидящим взором в пространство. Взглянув на Джульетту, я заметила, что она тоже ушла в себя.

– Ты помнишь, как мы ездили искать наши корни? – задумчиво спросила она.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда мы думали, что увидим жалкую, наполненную крысами квартиру, в которой, как мы считали, жил в детстве в полной нищете наш отец, а обнаружили, что его семья обитала в приличном одноквартирном доме в Бекенгеме?

– А ты помнишь, что у нас не получилось ни одно фото? – раздраженно спросила она.

– Да, потому что ты забыла снять колпачок с объектива.

– Нет, я не забыла! И в фотоателье мне сказали, что пленка была использована. Но дело не в этом. Меня мучает один вопрос…

– Какой?

– Не кажется ли тебе странным тот факт, что, отправившись на поиски своих истоков, я вернулась с пленкой, на которой ничего не запечатлелось?

– Нет, не кажется. Ведь ты забыла снять колпачок с объектива.

Джульетта несколько мгновений молча смотрела на меня, а потом, наверное, решила (причем совершенно справедливо), что ее логика непостижима для меня.

– Я поговорю на эту тему с Марленой, – наконец заявила она.

– Да, кстати, как поживает Марлена, твой дорогой врач-психотерапевт?

Хотя я никогда не видела эту женщину, в душе я люто ненавидела ее с тех пор, как она назвала меня «человеком, стремящимся привлечь к себе чужое внимание» и заявила, что я попирала индивидуальность сестры, стремясь подчинить ее себе.

– Прекрасно, – ответила Джульетта. – Сейчас мы ведем беседы об отце.

Как это мило.

– У меня недавно был ужасный приступ паники, – радостно улыбаясь, сообщила Джульетта. – Начались боли в груди, и я испугалась, что серьезно заболела. Ты же знаешь, что я провожу курс лечения соками. А когда происходит постепенное исцеление организма, могут выявляться разные скрытые недуги. Но Марлена говорит, что это просто чувство тревоги…

Допив отвратительный сок, выжатый из моркови и картофеля (помогает при язве желудка!), я постаралась побыстрее уйти, захватив с собой сумку с книгами. Среди них были, в частности, исследование под названием «Узы и обязательства: соперничество между детьми в семье», в котором, без сомнения, всесторонне анализировались все мои недостатки, а также журнал для подающих надежды авторов. Джульетта получила его по купону, который нашла в одной из газет. Я опасалась, что сестра теперь может завалить меня разными материалами, связанными с моим новым увлечением. Во всем, что касалось моих хобби, она отличалась безудержностью (Джульетта до сих пор вырезала для меня статьи по филателии, хотя я давно уже не интересуюсь марками и разрешила матери продать мои альбомы на благотворительном базаре, еще когда мне было тринадцать лет). Но меня тронуло то, что она достала для меня этот журнал.