Квартира в наперстке - [2]

Шрифт
Интервал

Вернемся в комнату. Именно туда я направил всю силу моего изобретательского гения. Сопоставив общую свободную площадь и пространство, уже занятое мебелью, я быстро понял, что, пойдя традиционным путем, буду вынужден обходиться без уголка для отдыха, то есть так называемого УсалонаФ. Расставив как полагается кровать, стол и прочее (чуть не забыл про ужасный торшер с нарисованной на абажуре каравеллой, которая непременно затонет, если кто-нибудь вздумает ее построить, а с самим торшером, чует мое сердце, на днях приключится беда), так вот, расставив все как полагается, я буду лишен свободного пространства, чтобы в муках творчества мерить комнату огромными шагами. Кроме того, в моем случае все усложняется наличием письменного стола ? единственного предмета обстановки, который я сумел купить за свою каторжную жизнь. Он представляет собой монументальное сооружение из металла, покрытое пергамином и покоящееся на двух тумбах с выдвижными ящиками, функционирование которых относится к самым замысловатым изобретениям современности. Единственное неудобство заключается в том, что стол занимает площадь метр девяносто пять на восемьдесят пять. Да, вот еще (все-то я забываю), имеются также два кресла УклубногоФ типа ? известно, сколько они занимают места, ? а также немалое количество книг и пластинок. Да еще проигрыватель, тоже порядочная громада.

И пусть не вздумают обвинять меня во лжи. Я голову даю на отсечение, что все это у меня есть и при этом я могу свободно перемещаться по квартире и все такое прочее. Сейчас объясню как. (Я собираюсь изложить одно из возможных решений; есть также другое, еще более УкомпактноеФ. Только надо заранее избавиться от предрассудка, будто пустая комната нагоняет тоску.)

Диван-кровать, кресло-кровать, кровать-раскладушка, выдвижная кровать, кровать-шкаф, кровать-фиг-знает-что... ? это теперь дело обычное. Я напрочь отметаю все эти системы. В конце концов, сточную доску к стене приколотить ? раз плюнуть. А вот кровать на воздух вздернуть, пусть даже самую что ни на есть устойчивую , ? не так-то просто. К тому же не люблю я убирать одно, чтобы тут же на это место сунуть что-нибудь другое. Точно так же ничего хорошего не вижу в том, что люди, живущие в Шарантоне, вынуждены ездить на работу в Левалуа. Зря только теряют время. К черту потерянное время! Кровать должна оставаться кроватью. В конце концов, в любое время вам может захотеться прилечь, да хоть бы журнал почитать.

Представьте, я нашел вариант, который разом решает многие проблемы:

1. Я сохраняю кровать в ее первозданном виде.

2. Появляется место для книг, пластинок, проигрывателя и одного из клубных кресел.

3. Кровать оказывается сокрытой от взглядов предполагаемых посетителей. (Сознаюсь, что не застилаю постель ежедневно. Обожаю спать на незаправленной кровати... И ноги можно высунуть из-под одеяла куда-нибудь, где попрохладней.)

4. Устройство должно вызывать восхищенные возгласы типа: УО, это же просто гениально!Ф или УКакой вы необыкновенный!Ф

5. И наконец, в единственной комнате появляется еще одна встроенная комната.

Ничего в этом сложного нет. Я накупил на десять тысяч франков досок и шурупов и лестницу за две с половиной тысячи. Основу сооружения составляют симпатичные миниатюрные балки, образующие остов сквозной решетки или, как говорят инженеры, Усквозной конструкцииФ. Она состоит из реек толщиной три на два сантиметра. В целом получается следующее: четыре несущих элемента ? это угловые столбы, расположенные U-образно, а между ними полки, на которых можно разместить кучу книг.

Высота сооружения от пола до УпотолкаФ ? метр шестьдесят пять. В полный рост не встанешь, это точно. Но так ведь там уголок для отдыха: проигрыватель, пластинки, клубное кресло... Хотя, конечно, могло бы быть и повыше. Но тогда от кровати до потолка маловато получается. А так, как сейчас, там вполне можно сесть, не треснувшись лбом о потолок. Впрочем, в кровати никто не занимает вертикального положения и выражение Успать на ходуФ ? чистый вымысел.

Когда вы лежите в кровати, в комнату может войти кто угодно; но вас все равно не видно. И места вокруг больше. Я использовал пока далеко не все возможности этой системы. Представьте себе, что я мог бы устроить все это над письменным столом, то есть ниже уровнем (в конце концов, за письменным столом ведь всегда сидят), а значит, с меньшими затратами. У меня аж дух захватывает. Но это еще что по сравнению с тем, что я действительно устрою над письменным столом.

Лазить вверх-вниз по лестнице ? приятная разминка. Да и комната сверху отлично выглядит. Опять-таки до потолка можно рукой дотронуться ? тоже очень даже уютно.

В принципе, если поставить письменный стол под кровать, то это решит проблему человека, работающего ночью, в то время как его дражайшая половина спит; и свет ей мешать не будет.

Это и есть главное. А остальное ? уже мелочи. На цоколе можно разместить уйму всяких предметов. Например, к угловым столбам вы можете подвесить кактусы в горшочках или корзину с пластинками, которые часто крутите, или устроить дополнительную вешалку для одежды, или еще что другое.


Еще от автора Борис Виан
Я приду плюнуть на ваши могилы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пена дней

Борис Виан (1920–1959) — французский романист, драматург, творчество которого, мало известное при жизни и иногда сложное для восприятия, стало очень популярно после 60-х годов XX столетия.В сборник избранных произведений Б. Виана включены замечательные романы: «Пена дней» — аллегорическая история любви и вписывающиеся в традиции философской сказки «Сердце дыбом» и «Осень в Пекине».


Мертвые все одного цвета

Это второй, после «Я заплюю ваши могилы», роман, вышедший в 1948 году под псевдонимом «Вернон Салливен», осужденный в 1950 и отправленный на костер вместе с первой книгой. В высшей степени характерное для Салливена произведение: роман, отвергнутой по соображениям морали, граничащей с глупостью.Секс, кровь, смерть — как в любой великой книге, заслуживающей уважения.И много остроумия — ведь книга написана Борисом Вианом.


А потом всех уродов убрать!

Борис Виан (1920–1959) – один из самых ярких представителей послевоенного французского авангарда.


«Пена дней» и другие истории

Борис Виан писал прозу и стихи, работал журналистом, писал сценарии и снимался в кино (полтора десятка фильмов, к слову сказать), пел и сочинял песни (всего их около четырех сотен). Редкий случай, когда интеллектуальная проза оказывается еще и смешной, но именно таково главное произведение Бориса Виана «Пена дней». Увлекательный, фантасмагорический, феерический роман-загадка и сегодня печатается во всем мире миллионными тиражами. Не случайно Ф. Бегбедер поставил его в первую десятку своего мирового литературного хит-парада. В настоящее издание также вошли романы «Осень в Пекине», «Сердцедёр», «Красная трава», сборник рассказов «Мурашки» и два произведения, написанные Вианом под псевдонимом Вернон Салливан: «У всех мертвых одинаковая кожа» и «Я приду плюнуть на ваши могилы».


Осень в Пекине

Исчезнувший в 39 лет Борис Виан успел побывать инженером, изобретателем, музыкантом, критиком, поэтом, романистом, драматургом, сценаристом, переводчиком, журналистом, чтецом и исполнителем собственных песен... Время отводило на все считанные секунды."Осень в Пекине" — "самый пронзительный из современных романов о любви", по определению Р. Кено. Сегодня его творчество органично входит в общий контекст XX века. Влияние оспаривается, наследие изучается, книги переиздаются и переводятся. Пустое место между Жаком Превером и Аленом Роб-Грийе заполняется.


Рекомендуем почитать
Синий кит

Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..


Посиделки на Дмитровке. Выпуск 7

«Посиделки на Дмитровке» — это седьмой сборник, созданный членами секции очерка и публицистики Московского союза литераторов. В книге представлены произведения самых разных жанров — от философских эссе до яркого лубка. Особой темой в книге проходит война, потому что сборник готовился в год 70-летия Великой Победы. Много лет прошло с тех пор, но сколько еще осталось неизвестных событий, подвигов. Сборник предназначен для широкого круга читателей.


Собрание сочинений. Том I

Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».


Плюсквамфутурум

Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.


Сад Поммера

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сборник рассказов

Пересматривая рассказы этого сборника, я еще раз убедился, что практически все они тесно касаются моих воспоминаний различного времени. Детские воспоминания всегда являются неисчерпаемым источником эмоций, картин, обстановки вокруг событий и фантазий на основе всех этих эмоциональных составляющих. Остается ощущение, что все это заготовки ненаписанной повести «Моя малая родина».