Квартира. Карьера. И три кавалера - [57]

Станислав действительно снимал четырехкомнатную квартиру в том же подъезде, куда Коля привел Катю, только на втором этаже. Месяц назад была только она и несколько других в дальнем конце раскидистого здания. Он уже вышел на охоту за Трифоновой и привычно стоял у кривого американского клена в скудно освещенном малюсеньком скверике через улицу. Терпеливо ждал. Загулялась девушка, а ей пора было чаевничать. Так и переводил зоркий взгляд с угла ее дома на «Кофе Хауз» и обратно. Посмотрел на часы. Девять. И в самом деле умеет и присутствовать и отсутствовать напрочь.

И вдруг она появилась по-детски за ручку с фантастическим созданием. Невысокий, стройный, красивый, не поспоришь, мужчина лет сорока с темно-рыжими кудрявыми волосами. «Слишком красив. Слишком вызывающ. Порядочной женщине бывать с таким на людях не стоит. Мысли в паре с ним она вызывает неприличные», – подумал Станислав и автоматически шагнул за дерево. Они его не заметили. Отперли калитку в арке, прошли во двор. Он уже давно все выяснил. Екатерина Анатольевна Трифонова. Работает главной медицинской сестрой в большой частной клинике. Какой же умницей надо быть, чтобы занимать такую должность в слегка за тридцать? Неимоверной. Неисправимой. И очень твердой в принципах.

Приступ ревности, как у них, у приступов, водится, накрыл его неожиданно. Мужчина ощутил бешенство. Так другие вдруг осознают, что у них жар или пугающая сердечная боль под лопаткой. Он тут клоуна из себя по утрам и вечерам строит, а она в его цирк с дешевым поклонником ходит. На свое счастье, он впервые застукал ее с Колей. Ни инженер, ни айтишник, провожавшие ее по субботам и воскресеньям, раньше ему на глаза не попадались. Удавалось разминуться на несколько минут. Станиславу надоедало подпирать американский клен, он решал пройтись до кафе, а они проскакивали. Тем более Катя прощалась у своего забора быстро и сухо.

И мужчины еще смеют рассуждать об изъянах женской логики! Он наблюдал, как из-за Трифоновой два молодых мажора старательно увечили друг друга, катаясь по полу в дорогом ресторане. Друзья детства на такое способны? Нет, только брошенные любовники могут начищать друг другу физиономии, чтобы, не дай бог, не поднять руку на виновницу своих страданий. Это подвигло его на знакомство с неординарной девушкой. Станислав видел, как выхоленный до предела стареющий господин на террасе опять же очень дорогого заведения накрыл ее тонкие белые пальцы своими крупными загорелыми руками. Не по-хозяйски, а с явной нежностью, с тихим желанием прикоснуться. Как они уткнулись друг в друга лбами и неостановимо тихо смеялись, мешая вдыхаемый и выдыхаемый обоими воздух в один. Более интимной сцены и не вообразишь при всем желании. Но он любовался и восхищался независимой, умеющей плюнуть на окружающих, сконцентрированной только на одном человеке Катей. Он влюбился. А парень в модной хипстерской куртке, всего лишь державший ее за руку, как мальчишка, вмиг стал ненавистен. И в Трифоновой он сразу усомнился. Думал сердито: «Любительница экзотики? Нашла рыжего красавца и сразу в койку? Нехорошо, Екатерина. Дурновкусие, в котором вас невозможно было заподозрить».

Станислав поднял голову и попытался определить, в каком окне недавно зажегся свет. Не смог и оббежал квартал по часовой стрелке. Потом против нее. Не помогло. Он двинулся в свою квартиру с четким намерением завтра же убраться восвояси. Нет на свете женщин, которые не опускаются. Одни часто, другие редко, но уровня собственного таланта и амбиций не выдерживает никто. Жаль, он почти поверил, что случайно нашел единственную.

Пока Станислав, забыв про мужское достоинство, метался по продуваемым улицам и позорил роскошные седины, выискивая, кого бы придушить, чтобы утихомирить ярость, истомившиеся любовники удачно сыграли первый акт. Оба остались довольны собой и друг другом. Впереди была ласковая ночь и трогательное утро. Коля глубоко заснул под боком Кати, но через пять минут вскочил и понесся в кухню ставить чайник. Принес две чашки кипятка. Выскочил в прихожую, долго рылся в карманах своей куртки, вернулся с двумя пакетиками – растворимый кофе для себя и зеленый чай для девушки. «Он по-своему заботливый, – подумала она. – И неутомимый. Просто реактивный какой-то сегодня. Его еще на воскресенье запросто хватит. А мне казалось, что Егор гораздо подвижнее во всех смыслах».

Ей было тепло и удобно. Она дремала, шевелиться совсем не хотелось. Но соблазнилась привычным глотком. Села, взяла обеими руками горячую посудину, отхлебнула, поставила на тумбочку. Взбила подушку, откинулась на нее. Коля ухитрялся дуть свой напиток, лежа на животе. А покончив с ним, лопнул, как перенакачанный воздушный шарик. Позже Трифонова могла бы поклясться, что он был красный.

– Катюша, это берлога моего друга.

– Угу, – девушка закрыла уставшие глаза.

– Он, правда, ее снимает. Но уехал на выходные.

– Замечательно.

– Удачно, что в этом доме.

– Очень.

– Тебе понравилось здесь?

– Да.

– Катюша, я завтра днем улетаю.

– В командировку?

– Навсегда. Свою квартиру продал. У родителей есть двухкомнатная на всякий случай. Машину продал. На работу устроился. В той же фирме, только в Германии. Не могу больше здесь нищенствовать. Перспектив никаких.