Квартира №16 - [17]

Мамина угроза, если бы осуществилась, стала бы мне наградой. Дача была единственным местом, где не работал мой дресс-код. Мне разрешалось носить яркие футболки, веселые рюкзачки и даже любимую сумку с Микки Маусом. По мнению родителей, такие вещи не жалко испортить, но только я их берегла, как редкую вольность, которую позволяли в виде исключения. Может быть, поэтому я так любила дорогу от дачи к дому, когда была похожа на обычного подростка, не заточенного в строгий саркофаг.

— Ладно, дочь. Отнесу в ремонт обуви, может быть, мастер отреставрирует, — немного успокоилась мама и снова заговорила с отцом про работу.

Пока родители пили чай, я быстро помыла посуду и, сославшись на усталость, ушла к себе. Что-то мне подсказывало, что именно сейчас я увижу Дениса, поэтому, укутавшись в плед, вышла на балкон. Он курил. Оранжевый огонек мелькал во тьме, но самого парня было не разглядеть в слабом свете его комнаты, но все было неважно. После целой недели, пока я не видела Дениса, страх и неуверенность пропали. Я отчаянно желала поймать хоть крупицу его внимания, поэтому включила фонарик на мобильном и, высунувшись с балкона, стала ему махать. Он заметил. Щелкнул зажигалкой и помахал в ответ. Будь моя воля, я бы закричала от радости на всю улицу, но сдержалась, жадно разглядывая его серый силуэт в полумраке. Но Денис быстро докурил и ушел с балкона, щелкнув пару раз зажигалкой на прощание.

Я тоже вернулась в комнату и забралась с ногами на кресло. Меня переполняли эмоции. И пусть наше общение с Денисом было безмолвным, в меня словно вдохнули жизнь. Впервые за все время, что себя помню, мне захотелось играть на скрипке. Это было не потому, что надо, не для того, чтобы порадовать родителей или преподавателя, моя душа требовала музыки. Я попробовала взять Верди, но что-то было не так. Современную музыку в моей семье почти не слушали, разве что случайно — в торговом центре или на улице, но сейчас в голове крутилась какая-то известная песня на английском языке с женским вокалом. Захотелось сыграть именно ее. Это было не просто, не имея нот, руководствуясь мотивом в памяти, но я попробовала. Получилось не сразу, но после нескольких попыток я была уже близка.

— Алиса, ты что делаешь? — увлекшись скрипкой, я не заметила, как в комнату вошла мама.

— Играю, — растерялась я.

— Это что-то новое? Кто композитор?

— Не знаю. Это просто песня, которая крутилась в голове. Я решила попробовать сыграть…

— Есть прекрасные композиции Моцарта, Паганини, Вивальди, Брамса! Ты должна разучивать их, а не выдумывать что-то свое, — опять мама разозлилась, снова я неосознанно провинилась. Захотелось плакать, но я сдержалась, желая выглядеть достойно перед родительницей.

— Мам, что плохого в том, что я попробовала сама подобрать мелодию? Это же тоже тренировка!

— Музыка — это не карьера, это дополнение к твоему развитию. Все, что от тебя требуется — это уметь играть классику. Это делает тебя настоящей леди. Нет смысла тратить время и силы на всякие глупости! Сыграй Брамса, я послушаю.

Мама уселась на мою кровать, закинув ногу на ногу, и кивнула, чтобы я начала. Как-то разом все мое желание играть пропало. Снова я возненавидела скрипку, хотя инструмент ни в чем не был виноват. Я закрыла глаза, чтобы не дать себе разреветься, зажала нужные аккорды и повела смычком, исполняя идеально разученный скрипичный концерт ре мажор.

* * *

Утро субботы было солнечным. Впервые за две недели небо не было затянуто тучами и разноцветная листва заиграла еще ярче. Я проснулась в отличном настроении, умылась, сварила крепкий кофе и вышла на балкон только лишь за тем, чтобы понаблюдать за шумным бульваром… Конечно, это был обман, на самом деле я вновь надеялась увидеть Дениса, только теперь при свете дня, чтобы улыбнуться и этим показать, что считаю его своим другом. Но парень так и не вышел, а мама позвала к завтраку. Скорее всего, он просто не проснулся, ведь было только восемь. Мало кто в выходные, когда можно отоспаться, встает так рано.

За завтраком родители выдали мне список дел на субботу. Они часто практиковали такое, чтобы приучить меня самостоятельно планировать день. Но что меня приятно удивило, так это свободный вечер. С уборкой, уроками и музыкой я успею справиться до обеда, а потом смогу быть предоставлена себе.

— Алиса, мы с мамой вечером идем к Кириллу Олеговичу. Вернемся поздно, но если не хочешь оставаться одна, можешь пойти с нами, — сказал папа, не отрывая взгляда от утренней газеты.

— Я лучше останусь дома, хорошо? — не хотелось показывать родителям свою радость, но возможность провести вечер вне их надзора стало лучшим подарком.

— Хорошо. Ты права, тебе там будет скучно, — ответил папа.

— Кстати, Костя скоро приедет на каникулы. Мы с Кириллом подумали, что было бы неплохо, если бы ты показала мальчику Москву. Он давно не приезжал, в городе все так изменилось, — заговорила мама.

Костя Воронов, сын маминого компаньона, уже несколько лет учился в Лондоне. Мы общались до его отъезда, правда, только потому, что были друзьями по несчастью. Как и мои родители, Кирилл Олегович с супругой распланировал будущее сына. И хотя Костю воспитывали не так строго, как меня, свободы не давали. На многих праздничных мероприятиях, куда адвокаты ходили с семьями, нас с Костей оставляли под присмотром одной няни. Так мы и подружились. Но сейчас, спустя столько времени, когда мы оба стали взрослыми, я не была уверена, что найду общий язык с другом детства, о чем и сказала маме.