Квантовый возраст - [78]
Если нарушить стиль книги, можно было бы привести не «рассказ», а дословную нашу беседу, из которой читатель понял бы, что среди тех двоих, которые вошли в «купе», Юрия Борисовича Румера не было. Румер никогда не был в лагерях. Как мы помним, из Бутырок он сразу попал в Болшево, а ко времени, описанному в эпизоде архангельского поезда, был уже в Тушине, в моторостроительной шарашке, в КБ арестованного Стечкина. В журнале «Изобретатель и рационализатор» за 1988 год (№ 3–9) напечатаны воспоминания Леонида Львовича Кербера о ЦКБ-29. В них читатель найдет несколько эпизодов с Юрием Борисовичем и Крутковым. В действительности и в этих эпизодах Юрий Борисович участвовать не мог. Но все это не имеет особого значения. Когда эти недоразумения выяснились, воспоминания Леонида Львовича уже были сданы в печать. Наверное, это все можно было бы исправить, но Леонид Львович решил ничего не менять. Так мы и договорились — в конце концов важно помнить, что все это было, пусть с другими действующими лицами, но было. Правда, есть одна очень досадная неточность: Юрий Борисович назван «убежденным женоненавистником». Если бы он прочитал про себя такое, то был бы бесконечно огорчен. Еще справедливости ради надо сказать, что в отличие от сказанного там же о том, что Пруткову 70 лет, Юрию Александровичу не было и пятидесяти. Ну, и, наконец, ни Румер, ни Крутков, ни Карлуша Сциллард в атомную шарашку не попадали. Просто потому, что такой шарашки не было. Но поскольку решено было ничего не трогать, осталась и эта ошибка, в конце концов, было много других шараг.
Итак, на улице Радио было три КБ: КБ-100 — Петляков, КБ-102 — Мясищев и КБ-103 — Туполев. Самолеты, которые делались в этих КБ, имели свои собственные имена — гражданские (скажем, туполевский был Ту-58, просто это был его 58-й самолет по счету, по поводу чего Туполев говорил: «Как раз угадал под 58-ю статью»), имели ласковые арестантские клички (мы еще встретимся с «Верой»), а официально именовались моделями: модель 100, 102, 103. Теоретический отдел в первое время был общим на все три КБ. Но поскольку он был огромным, то тоже обладал своей собственной структурой — был разбит на тематические бригады. Там и работали Некрасов, Вальтер, Румер, Крутков, Сциллард, Озеров, Соколов, Стерлин и другие «теоретики летного дела», из числа которых не все еще имена восстановлены сегодня.
«Жизнь зеков постепенно устоялась, — рассказывал Леонид Львович, — и мы работали над нашей 103-й вне тех психологических эмоций, во власть которых мы неизбежно попадали, очутившись в спальне, в нашем собственном мире, куда „попкам“ вход был запрещен. Первая встряска, первое потрясение в этой устоявшейся жизни произошло, когда сразу же после успешных испытаний „сотки“ освободили Петлякова и часть его КБ. Я не буду пересказывать тяжелую для других арестантов сторону этого события, об этом написано в моих воспоминаниях, а вот про надежду хочется сказать еще: надежда на свободу утвердилась, и мы сами увеличили свой рабочий день, только бы быстрее закончить машину».
Леонид Львович писал в своих воспоминаниях:
«Среди форм стапелей уже вырисовывались хищная морда передней кабины нашей „сто третьей“, удивительно легкое, изящное хвостовое оперение, мощный кессонный центроплан с длинным бомболюком, отъемные части крыльев, мотогондолы и стройное шасси. Без преувеличения можно сказать, что внешние формы опытной 103-й были, на взгляд инженера, верхом изящества. Несомненно, этому способствовало и то, что, стремясь выжать из самолета максимум скорости, Туполев обжал ее до предела. В кабине, где размещен экипаж, — ни одного лишнего дюйма, и, несмотря на это, Старик (Туполев) требовал там еще и эстетики. Был такой случай. Вечером два зека зашли в макетный цех. Обычно в это время там никого не было, и их поразило, что в кабине летчика вдруг раздался треск, скрип отдираемых гвоздей, затем, описав параболу, из нее вылетел какой-то щиток и упал на пол. Когда они поднялись на леса, окружавшие макет, выяснилось, что это главный ее облагораживает. Можно было расслышать, как он вполголоса разговаривает сам с собой: „Что за бардак, понатыкали каждый свое. Не интерьер, а …! Человек здесь будет работать, порой и умирать, а они, вместо того чтобы сделать ее уютной, натворили бог знает что!“ Под эти слова очередной щиток или пульт, жалобно проскрипев отдираемыми гвоздями, описав дугу, покидал кабину.
При одной из таких операций улучшения львиная доля переделок чертежей пала на голову нашего вооруженца А. В. Надашкевича. Кучу работы предстояло делать наново, и Надашкевич пошел жаловаться шефу. Никогда не унывающая молодежь тут же сложила песенку, в которой Туполев, ратуя за улучшение, пел:
Перечисления заканчивались так:
Услышав песенку, шеф рассмеялся и сгоряча пообещал: „Черт с вами, больше менять не стану“. Но затем все пошло обычным путем. Если в таких случаях кто-либо говорил: „Андрей Николаевич, ведь план, сроки, чертежи“, — Туполев резко перебивал: „А разве в плане сказано, что надо делать гадко?“» [Там же, № 7, с. 40].
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.
Эрмитаж известен всему миру. Его коллекциям, архитектуре зданий посвящено большое количество альбомов и книг. Гораздо менее известны инженерные аспекты деятельности Эрмитажа, направленные на обеспечение сохранности коллекций и нормальное функционирование всех звеньев сложного музейного организма. На основании обширных архивных материалов в книге прослеживается эволюция технического оснащения зданий Эрмитажа на протяжении более двухсот лет, отражающая этапы развития отечественной техники. Занимателен материал о первой промышленной электростанции в России, о внедрении систем электрического освещения, создании воздушного отопления и кондиционирования воздуха, а также о сегодняшней реконструкции Эрмитажа.
Как давно первобытный человек оторвал взгляд от Земли и, однажды подняв глаза к Небу, вдруг нашел в себе достаточно чувств и разума, чтобы замереть в изумлении? Там, в беспредельном пространстве темно-голубого купола, светлым днем неторопливо проплывал ослепительно жаркий диск Солнца, а в темной ночи сияли мириады многоцветных звезд и яркая, но холодная, с причудливо переменчивым ликом Луна… К самым жгучим проблемам древнейшей истории относится интригующая загадка — насколько далеко в глубь тысячелетий уходит то, что можно определить волнующими словами: «истоки цивилизации».
Книга посвящена труду советских ученых, военных моряков, инженеров и рабочих, обеспечивших защиту кораблей от магнитных и магнитно-акустических мин и торпед противника на Черноморском флоте во время Великой Отечественной войны. Рассмотрены разработка научных основ размагничивания кораблей в довоенный период, внедрение их в практику в первые месяцы войны и организация службы размагничивания.Для научных сотрудников, инженеров, моряков и других читателей, интересующихся историей науки и техники.