Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность - [62]

Каждый день, указывает Тинкер-Белл, сальдо обмена сводится к нулю. Следовательно, складывая эти нули вместе день за днем, мы получаем конечный ответ: нуль. Бесконечности возникали просто из-за неудачных методов подсчета. Удовлетворенные таким результатом Питер и Венди живут счастливо до конца вечности в покое и роскоши.

У нас нет свидетельств того, что во время марафонской речи Швингера кто-то утомился до такой степени, что заснул и видел подобные эксцентричные сновидения. Математика, описанная Джулианом, пусть убедительная и разложенная по полочкам, могла казаться волшебством, а продвинутая техника расчета известных экспериментальных значений, таких как Лэмбовский сдвиг и аномальный магнитный момент электрона, выглядела настоящим чудом. А уж презентация такой длины была и вовсе подвигом.

Уилер, делавший подробные заметки о конференции, посвятил сорок страниц тому, что говорил Швингер, это куда больше, чем отведено любому из докладчиков.

Достижение Швингера стало результатом многомесячных усилий и смотрелось впечатляюще. С сентября 1947-го он превратился в человека-электростанцию, работающую ради одной теории. Свадьба и медовый месяц остались позади, и он позволил себе направить всю мощь интеллекта на одну цель, на создание работающих формул квантовой электродинамики.

Догадки Вайскопфа по поводу роли вакуумной поляризации и концепция Крамера о «дистилляции» чистой массы электрона из экспериментальной с помощью перенормировки стали основой его вычислений. Швингер извлек много пользы из областей математики, именуемых «теория групп» и «калибровочная теория», исследованных Вигнером, математиком Германом Вейлем и др.

Выступая перед коллегами, Джулиан показал, насколько глубоко и полно он разбирается в теме.

Необычным было то, что Швингер хотел в своей работе добиться всего в одиночку. Никаких соавторов, один-единственный исследователь. Забавно, но на протяжении карьеры он принимал огромное количество аспирантов, намного больше, чем тот же Фейнман, и всегда побуждал учеников к тому, чтобы они полагались только на себя.

Другие ученые шутили, что Швингер желает воцариться в квантовой физике с помощью оригинальной методологии. «Журнал юмористической физики», серия шуточных выпусков, которые готовили к дням рождения Бора, включал сатирический путеводитель по успешным публикациям в физике. Шаблон насмешки начинался с фразы «Согласно Швингеру…» и советовал исследователям самим заполнить лежащий ниже бланк.

Искусно подготовленное выступление Швингера на конференции в Поконо свидетельствовало о такой попытке «занять трон».

Разгром

К концу эпического доклада Швингера слушатели были утомлены настолько же, насколько и впечатлены. Увы, но следующим в расписании оказался Фейнман. Обычно яркий лектор, в этот раз он недостаточно хорошо подготовился к тому, чтобы объяснять новые идеи. Вместо того, чтобы начать с основ, с принципа наименьшего действия, интегралов по разным путям и т. д., он стартовал так, словно все знают теорию и можно переходить к примерам.

Поэтому остальные почувствовали себя так, будто они пропустили первую часть курса продвинутой физики и оказались на второй части, посвященной решению конкретных проблем. Гости конференции ощутили не только усталость, но и потерянность в пространстве и времени.

Для основного примера Фейнман выбрал два электрона, которые взаимодействуют с помощью виртуального фотона. После того как Ричард быстро попытался объяснить, как рассчитывать их поведение, используя его диаграммный метод, толпа осоловевших ученых просто перестала понимать, что он делает.

Фейнман мчался через концепцию интеграла по траекториям, упоминал, что позитроны – это путешествующие назад во времени электроны. Уилер, продолжавший делать заметки, по крайней мере, мог разобраться в этой части… но остальные вовсе нет!

Собравшиеся в большинстве своем знали о том, как много Ричард сделал в Манхэттенском проекте, кое-кто был в курсе его трагической потери и осознавал, какую душевную травму принесла ему война и принятые в ее годы суровые решения. Наверняка в некоторых головах шевелились подозрения, не пострадал ли Фейнман душевно… может быть, гений просто слетел с катушек?

После выступления Ричарда Бор начал дискуссию и в своем обычном мягком стиле высказал язвительную критику. Датчанин не разобрался в каракулях Фейнмана и указал, что принцип неопределенности Гейзенберга запрещает изображать траектории электронов по мере их движения через пространство с течением времени.

Как мог докладчик утверждать, что рисует настоящие траектории этих частиц?

Бор обрушился и на утверждение, что электроны могут путешествовать назад во времени, ведь оно целиком противоречило основаниям классической физики. Эдварда Теллера поразило, что гипотезы Фейнмана, по всей видимости, не соответствовали принципу Паули в том, что два электрона не могут находиться в одном энергетическом состоянии.

Уилер продолжал записывать, но, насколько свидетельствуют очевидцы, в защиту ученика не выступал. Он всегда относился к Бору, собственному наставнику и образцу для подражания, с предельным уважением и почтением.