Людмила. А ты все-таки выпей. Будешь толстенький-толстенький.
Вася. Я не хочу быть толстеньким-толстеньким.
Людмила. Фи! А то будешь худенький-худенький. Ну, выпей же молочка. Я тебя прошу.
Вася. М… м… м…
Людмила. Выпей, котик.
Вася. М…
Людмила. Выпей.
Вася. Я не хочу молока.
Людмила. Я, я хочу, чтобы ты выпил.
Вася. А я не хочу.
Людмила. А я хочу.
Вася. Определенно нет.
Людмила. Определенно да.
Вася. Определенно не выпью.
Людмила. Значит, ты меня не любишь.
Вася. Люблю.
Людмила. Определенно не любишь.
Вася. Определенно люблю.
Людмила. Так не любят.
Вася (рычит). А как же любят?
Людмила. Во всяком случае, не так.
Вася (почти орет). А как же? Ну?
Людмила. Чего ж ты на меня нукаешь? Я тебе не лошадь. Успокойте ваши нервы. Ну, давай мириться. Поцелуй меня в носик. Не хочешь? Фи! Ну, давай я тебя поцелую в носик. Котик, скажи своей кошечке «мяу».
Вася (отвратительным голосом). Амя!
Людмила. Ай!
Вася. Могу еще раз. Аму! (Впадает в ярость.) Иди, котик, я тебе откушу носик! Мяу! Выпей молочка! Я не хочу молочка. Мяу! Довольно! Я не могу больше жить среди бабушки – домашней хозяйки и дедушки-выдвиженца. Мяу! Они мне органически противны. Я начинаю разлагаться. А кто виноват? Ты виновата.
Людмила. Почему это я?
Вася. Чей дедушка? Твой дедушка. Чья бабушка? Твоя бабушка.
Людмила. Подумаешь!
Вася. Молчи. Чьи занавески? Твои занавески. Чье молочко? Твое молочко. А кого засасывает мелкобуржуазное болото? Меня… Меня засасывает болото.
Людмила. Подумаешь, его засасывает мелкобуржуазное болото! А меня не засасывает? Кто говорил и то и се: и «будем, Людмилочка, вместе строить новую жизнь, и я тебе, Людмилочка, буду читать книжки, и я тебя, Людмилочка, буду водить в клубы, и ты у меня, Людмилочка, будешь образцово-показательная подруга жизни», – и пятое-десятое? А где все это?
Вася. Подумаешь!
Людмила. Молчи! Где твое все, я тебя спрашиваю? Нету. Забудьте. (Передразнивая.) «Пришей, Людмилочка, котику пуговицу. Дай, Людмилочка, котику молочка. Котик хочет бай-бай. Мяу! Котик хочет ням-ням. Поцелуй котика в носик… Мяу…» А нет того чтобы научить чему-нибудь хорошему.
Вася (срывает с вешалки пальто и стремительно одевается). Ах, такое дело…
Людмила. Куда же ты, котик?
Вася (уходя). Тебя не спросился.
Людмила. Котик, погоди! Ну, давай помиримся. (Бежит за ним.) Котик! Ну, поцелуй меня в носик!
Вася. Черта лысого! Пусть тебя целует в носик дедушка-выдвиженец. (Уходит, хлопая дверью.)
Явление II
Людмила (одна). Скажите пожалуйста, дедушка не понравился! Ф… ф… И очень надо! Скатертью дорожка! (Вдруг плачет.) И за что я такая несчастная? (Отходит в дальний угол и тоскует.)
Явление III
За сценой грохот падающего велосипеда. Абрам и Тоня входят с книжками.
Абрам. Ой, мне этот проклятый велосипед! Посмотри, Тонька, порядочная дыра. Не мешало бы урегулировать. У тебя иголки и нитки есть?
Тоня. Нет.
Абрам. Образцовая жена!
Тоня. Абрам, я тебя просила – без мещанства.
Абрам. Последние штаны у мужа в доску – так это мещанство? Хорошенький тезис… Ну что ж, будем чинить?
Тоня. Будем.
Абрам. Даешь…
Тоня. Абрам, тебе есть не хочется?
Абрам. А тебе?
Тоня. Представь себе, хочется.
Абрам. Представь себе, мне тоже, между прочим, хочется. И главное, в чем дело? Только вчера утром слопали четыреста граммов вареной колбасы, и уже опять хочется. Прямо-таки необъяснимый факт… Ну, уж давай читать…
Тоня. Давай.
Абрам. Давай.
Тоня. Абрам, может быть, у нас все-таки что-нибудь осталось от вчерашней колбасы?
Абрам. Это идея. Надо посмотреть. (Ищет.)
Тоня. Ну что, осталось?
Абрам. Осталось. Две страницы из «Луны с правой стороны». (Показывает листок.) Можем солидно закусить. (Печально усмехается.) Ха!
Тоня. Хороший муж!
Абрам. Кузнецова, только без мещанства!
Тоня. Мещанство здесь при чем? Может быть, я здесь при чем? Но не будем вдаваться в подробности. Читай. На чем мы остановились? (Ищет по книге.)
Абрам. Мы остановились на том, что хочется есть.
Тоня (строго). Абрам! Не забудь, что книжка у нас только до вторника. Читай.
Абрам. Не хочу.
Тоня. Я тебя не узнаю, Абрам. Читай.
Абрам. А я не хочу.
Тоня. А я хочу, чтоб ты читал.
Абрам. Определенно нет.
Тоня. Определенно да.
Абрам. Определенно не буду читать.
Тоня. Значит, ты меня не… уважаешь… и не любишь, то есть у нас нет рабочего контакта.
Абрам. Есть рабочий контакт.
Тоня. Определенно нет контакта.
Абрам. Определенно есть контакт.
Тоня. Когда контакт есть, так не поступают.
Абрам. А как же поступают?
Тоня. Во всяком случае, не так.
Абрам (свирепея). А как же? Ну?
Тоня. Абрам! Не забывай, что я тебе не жена-рабыня, а свободная подруга в жизни и товарищ в работе.
Абрам. Америка!
Тоня. Ну ладно, давай прекратим эту дискуссию и будем читать дальше. На чем мы остановились? (Читает.) «Экономические эпохи истории. Создание схемы экономического развития человечества еще далеко от своего разрешения…» Я думаю…
Абрам (в сторону, со вздохом). Ух, вола бы съел!
Тоня. Что?
Абрам. Ничего.
Тоня (продолжает). «Не останавливаясь на прошлых попытках, перейдем к одной из последних, принадлежащей немецкому экономисту Карлу Бюхеру…»
Абрам. Кузнецова!.. Довольно. Я не хочу больше Карла Бюхера. Я хочу большой кусок хлеба и не менее большой кусок мяса. Я хочу грандиозную яичницу из, по крайней мере, шести-семи яиц. Я хочу сала, хочу огурцов… Только ты же все-таки моя жена, так я тебе заявляю совершенно конкретно: я хочу лопать…
