Квадратура круга. Пьесы (сборник) - [10]
Тоня берет еду и ест.
Тоня. Спасибо.
Вася. Вот так. Молодец! Будешь у меня толстенькая-толстенькая… Тоня…
Короткая пауза.
Тоня (с набитым ртом). Да?
Вася. Тоня! Дальше так продолжаться не может. Посмотри мне в глаза.
Тоня. Для чего это?
Вася. Посмотри. Честно.
Тоня. Ну?
Вася. Ты любишь Абрама?
Тоня. Это тебя не касается.
Вася. Нет, касается. Любишь или не любишь, только по-честному?
Тоня. Я не понимаю, что за идеологическая постановка вопроса: любишь – не любишь? Вот еще, в самом деле!
Вася. Тоня… Для меня это очень важно… Любишь или не любишь?
Тоня. Ну, право же, я не понимаю… Я Абрама очень уважаю… Абрам меня тоже уважает… У нас с Абрамом рабочий контакт… Сходство интересов… Общая политическая установка… Мне кажется, что для совместной жизни…
Вася. Стоп! Больше ни слова. Не любишь! Честное слово, не любишь… Не любишь… Кузнецова… Отчего же ты покраснела? Урра! Тонька! Я без тебя жить больше не могу, понимаешь?
Тоня. Ты с ума сошел?
Вася. Правильно! Сошел! И наплевать! Тонька… Тонечка… Любишь? Да?
Тоня. Постой, погоди!
Вася. Любишь! Ей-богу, любишь! По глазам вижу. Уррра! Теперь все пойдет по-другому, по-счастливому. Тонька, будем вместо читать, вместе трудиться, вместе любить, вместе гулять.
Тоня. Ненормальный!
Вася. Уррра!..
Тоня (строго). Погоди, Вася. Постой, сядь. Обсудим объективно создавшееся положение. Хорошо, предположим, ты уйдешь от товарища Людмилы, а я уйду от товарища Абрама, и мы с тобой сойдемся на основе… (Нерешительно.) Хорошо ли это будет с точки зрения новой семейной морали?
Вася. Определенно хорошо.
Тоня. Определенно плохо. Сегодня зарегистрировалась с одним, завтра развелась, а послезавтра зарегистрировалась с другим… Какой пример подадим мы другим членам нашей организации, а также наиболее активным слоям беспартийной молодежи и беднейшего крестьянства?
Вася. Авось беднейшее крестьянство не заметит.
Тоня. Чистейший оппортунизм! Кроме того, нельзя строить свое индивидуальное благополучие и, если хочешь, счастье на несчастье других товарищей. Я имею в виду товарищей Людмилу и Абрама. Я не располагаю никакими данными относительно товарища Людмилы, но что касается товарища Абрама, то его жизнь будет определенно разбита.
Вася. И Людмилина жизнь будет тоже разбита.
Тоня. Товарищ Абрам, если пользоваться устаревшей идеологической терминологией, безумно меня любит. Он не переживет этого.
Вася. Людмилка не переживет тоже. Влюблена, как кошка. Определенный факт. Целый день про своих дедушку и бабушку рассказывает и заставляет молоко лакать.
Тоня. Вот!
Вася. Что ж нам делать, Тонька?
Тоня. Придется поступиться личными интересами ради интересов общих.
Вася. Какая неприятность…
Тоня. Мужайся, Вася. Ты видишь, мне… мне тоже тяжело. Будем друзьями… Вот тебе моя дружеская рука. (Протягивает руку.)
Вася пожимает, но не выпускает ее из своей руки.
Вася. Какая неприятность!.. А ты мне еще сегодня всю ночь снилась. Будто мы с тобой накрывали на стол. И все время бьются тарелки… Все бьются. А вокруг такая ночь… А ветер воет… А тарелки все бьются… У-у-у…
Тоня. Идеологически невыдержанный сон.
Вася. И вдруг ты меня обнимаешь…
Тоня. Что ты говоришь?
Вася. Ей-богу. И вдруг я тебя обнимаю.
Инстинктивно обнимаются.
И вдруг мы вместе… Тонечка…
Целуются.
Тоня. Погоди, котик мой золотой… Что мы делаем?
Вася. И вдруг мы еще раз…
Целуются.
Явление IX
Во время длительного поцелуя входит Флавий.
Флавий. Целуйтесь, ребятки, целуйтесь!
Тоня. Ах!
Вася. Ах!
Тоня. Товарищ Флавий!
Вася. Флавий!
Флавий. Ничего, валяйте, валяйте дальше, не стесняйтесь.
Вася. Котлета!
Тоня. Товарищ Флавий… Ты можешь черт знает что подумать… Честное слово… Но это чистое недоразумение…
Флавий. Хо-хо! Васька, как тебе это нравится? Советский брак у нее уже называется чистое недоразумение. И ты не протестуешь в качестве мужа?
Тоня. Уверяю тебя… что он… что я…
Флавий. Нет, ребятишки, кроме шуток. Как же это у вас все так быстро произошло? Прямо в ударном порядке. Прибегает наш знаменитый поэт Емельян Черноземный – и бац, без всякого предупреждения, с места в карьер: «Товарищи! Последняя новость; Васька женился. Абрамчик женился, сидят все вместе и пьют чай с булками, – словом, полное разложение». Стой! Кто женился? Когда женился? На ком женился? Почему женился? Так разве ж от этого барана можно чего-нибудь добиться толком? «Бегу, говорит, по этому поводу делать организационные выводы, устраивать вечеринку, ребят звать – и никаких двадцать». Только я его и видел. Так что ждите, ребятишки, гостей, гоните чай, разводите примус.
Тоня. Примус… (В изнеможении садится.)
Флавий. Нет, ребятишки, кроме шуток, поздравляю. Живите, ребятишки, дружно, не ссорьтесь, работайте вместе… Но, главное, кто меня удивил, так это наш Абрамчик. Кто мог подумать! Абрамчик женился! Хо-хо! Прямо сюжет для Демьяна Бедного. Кстати, где Абрамчик?
Тоня. Да, в самом деле, где Абрамчик?
Вася. Абрамчик, это самое… там…
Тоня. Пошел пройтись с женой…
Вася
В книгу выдающегося советского писателя Валентина Катаева вошли хорошо известные читателю произведения «Белеет парус одинокий» и «Хуторок в степи», с романтической яркостью повествующие о юности одесских мальчишек, совпавшей с первой русской революцией.
В книгу выдающегося советского писателя вошли три повести, написанные в единой манере. Стиль этот самим автором назван «мовизм». "Алмазный мой венец" – роман-загадка, именуемый поклонниками мемуаров Катаева "Алмазный мой кроссворд", вызвал ожесточенные споры с момента первой публикации. Споры не утихают до сих пор.
В книгу выдающегося советского писателя вошли три повести, написанные в единой манере. Стиль этот самим автором назван «мовизм». По словам И. Андроникова, «искусство Катаева… – это искусство нового воспоминания, когда писатель не воспроизводит событие, как запомнил его тогда, а как бы заново видит, заново лепит его… Катаев выбрал и расставил предметы, чуть сдвинул соотношения, кинул на события животрепещущий свет поэзии…»В этих своеобразных "повестях памяти", отмеченных новаторством письма, Валентин Катаев с предельной откровенностью рассказал о своем времени, собственной душевной жизни, обо всем прожитом и пережитом.
Роман «Хуторок в степи» повествует с романтической яркостью о юности одесских мальчишек, совпавшей с первой русской революцией.
Приключения девочки Жени, в результате которых ей в руки попадает волшебный цветок. Оторвав один из семи лепесток волшебного цветка, можно загадать желание.
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».