Квадратный корень из лета - [17]

Хочу почитать о прошлом лете. Буду надрывать себе сердце. С сандвича на страницу посыпались крошки – лучше бы я ела картофельный салат, а не чеддер на черством белом хлебе. Я смахнула их и пролистала вперед на целый день, неделю, две недели, пока не дошла до:

«Л*.

Пьяные на пионах. Облака пионов взрываются по всему саду.

Готти влюблена».

Я подавилась сандвичем. То есть Грей знал?!

На этот раз я почувствовала тоннель раньше, чем увидела, – в воздухе возник почти неслышный тонкий звон. Звук расширяющейся Вселенной. С усилием встав, я, хватаясь за полки, похромала между стеллажами, поглядывая на корешки книг. Латимер, Ли, Лэнгль. Сняв с полки «Складку времени», я увидела белесую телевизионную «кашу» и вдохнула морской соленый запах, прежде чем…

* * *

Джейсон ждет, когда я выйду из моря.

День солнечный, и глаза у него цвета моря. Пляж пуст – сюда ходят только местные, да и понедельник сегодня.

– Эй, Марго, – сказал он, когда я села рядом. – Пожалуйста, кстати!

– Что? – Я как раз вытряхивала воду из ушей.

– Я присмотрел за твоими вещами, – пояснил он, широким жестом показав вокруг. – Чтобы ты не беспокоилась насчет воров.

Мои «вещи» состояли из биографии Маргарет Гамильтон (ученой, а не ведьмы), полотенца, кучки одежды и ключа от велосипедного замка. Но все равно это мило с его стороны.

– Мы же в Холкси, – напомнила я. – Здесь самый опасный человек – это я.

– Еще какая опасная, – засмеялся Джейсон. – Твое бикини просто преступно.

На это я не знала, как отвечать. Купальник на мне старый, а вот груди в нем новешенькие, прибывшие экспресс-доставкой чуть ли не за ночь пару недель назад. С тех пор Соф пытается объяснить мне разницу между чашечкой «В» и фасоном «балконет».

Проще всего было поцеловать Джеймса в ответ… Солнце припекало кожу, море сверкало где-то далеко, я закрыла глаза, и мы прижались друг к другу. На моих губах соль, лицо мокрое и холодное, зато наши губы теплые. Мне захотелось наползти на Джейсона целиком, но через секунду он отодвинулся.

– Слушай, – прошептал он, приглаживая мои мокрые волосы и собирая их в пучок на макушке. – Может, здесь не стоит… Вдруг увидят…

– Кто, например? Печально известный Холксинский криминальный мир?

Джейсон улыбнулся, вздохнул и вытянулся на песке. Мне все время кажется, что я допустила очередной ляп: его настроение приходит и уходит, как прилив.

– Эй! – Я наклонилась к нему поцеловать снова.

– Нед возьмет на себя роль дуэньи, – пробормотал Джейсон. – Ты младше меня. Он не сводит с нас глаз на каждой вечеринке, следит, чтобы мы не остались наедине.

Я не сомневалась, что и Соф не одобрит, если сказать ей о нас с Джейсоном: он на два года старше и играет в рок-группе. У меня еще не было бойфренда, и Джейсон не совсем трехколесный велосипед для начинающих. Соф точно не одобрила бы такой выбор, поэтому я ей ничего не скажу.

Даже сейчас, на каникулах, когда возможности ограничиваются с каждым днем – мы уже пишем заявления в колледжи, – я вопреки всему чувствую, что расширяюсь. Меняюсь. Я хочу вытянуться к солнцу, как деревья; у меня весь мир в кармане. Дружба с Соф кажется клеткой: подруга хочет, чтобы я оставалась прежней.

Джейсон запускает пальцы под мое бикини; его рука проходит по бледной, незагоревшей полоске кожи. Насчет Неда он прав: пристрастие моего братца к моде семидесятых распространяется и на отношения полов, когда речь заходит обо мне. Но мне нравится воздушный пузырек, в котором мы оказались. Клуб для двоих.

– Давай никому о нас не скажем, – предложила я, будто это была моя идея. – Пока.

Я плыву домой на этом обещании «нас».

* * *

И вдруг я уже не сижу на полу в библиотеке и не уплываю домой от пляжа и Джейсона, а иду по школьной парковке прямо к Соф. А-а-а-а-а!

Сбившись с ноги от удивления, я притворилась, что просто хромаю. В реальной жизни время тоже пролетело, как на отсидке после уроков или во временнóм тоннеле в комнате Грея (и не как в Нарнии).

Соф в сарафане сидела на низком бортике и пила что-то пенное и зеленое («Зев акулы, волчий клык, в полночь сорванный мутник»[11]). Облако кудряшек при моем приближении дрогнуло – не знаю, был это приветственный кивок или нет.

Помотав головой, я сосредоточилась на настоящем и присела рядом, обливаясь потом в своих джинсах. Я не могла избавиться от мыслей о Джейсоне, вспоминая первые дни, когда сердце будто расширялось на миллион миль в минуту от избытка новых ощущений, готовое взорваться.

Некоторое время я думала, что сказать, и в конце концов остановилась на:

– Не возражаешь, если мы вместе поедем на автобусе?

– Конечно, нет, – осторожно, но с удовольствием ответила Соф. Через несколько секунд она взглянула на меня и спросила: – А ты разве не на велике?

– Разбила.

– Ого! Ты сильно ушиблась? – повернулась она ко мне. Я показала щиколотку. – Б-р-р-р-р! Намажь мазью с арникой!

В этом вся Соф – лезет с непрошеными советами. Но сказано это было искренне, да и арника – народное средство, которые предложил бы сам Грей, поэтому на вопрос, что случилось, я ответила:

– Резко свернула на углу Бёрхема. Все не так уж серьезно.

– В «Книжный амбар» ездила? – непринужденно спросила Соф. За разговором она вырвала листок бумаги из альбома для набросков и принялась ловко складывать оригами. Она не знала, что я не переступала порог магазина деда с сентября.