Кузя, Мишка, Верочка - [35]
— А воспитательницу зачем кусала?
Верочка снова откинулась и залилась хохотом. Нерадостный это был хохот. Аня грустно размышляла о том, как мучительно, наверное, что-то чувствовать, но не уметь это выразить. Не знать, как называется то, чем полна твоя душа. И даже не иметь понятия о том, что это все — как-то называется.
Каково тебе сейчас, детка, — грустно? радостно? весело? обидно? «Нелепо, смешно, безрассудно, безумно, волшебно…» — крутился в голове обрывок песенки. Знаешь ли ты, детка, что есть волшебный мир — тот, который умные, образованные взрослые гордо называют — «внутренний мир человека»? Знаю, знаю… есть нелепые взмахи рук и хрипловатый грубый смех, закинутая голова и возможность — укусить, ударить, побежать, споткнуться, упасть… «Ни толку, ни проку, не в лад, невпопад совершенно…» Как же тебе помочь, нелепая птица, без толку размахивающая крыльями?
Начать «развивать эмоциональную сферу»? И что с тобой будет потом? Куда ты денешь нежность и застенчивость, гордость и беспричинную радость? Как обойдешься со вспыхнувшей вдруг надеждой, кому доверишь щемящую боль одиночества? Что позволено ребенку, живущему в казенных стенах? Безмятежное спокойствие, беспрекословное послушание. Ну иногда — тихая радость, благодарность за то, что — подарили, поздравили, погладили по голове. Пожалуй, немного слез — тоже можно… В меру, аккуратно, и быстро утереть — пока не успели дать таблетку «от огорчения».
Ну что ж, хотя бы с кусанием можно было попробовать разобраться прямо сейчас. У Аниной дочки только что закончился период «покусалок», и ей в голову пришла простая мысль. Она ласково сжала Верочкину руку: «Послушай, давай с тобой договоримся. В следующий раз я принесу тебе вещь, которую ты сможешь кусать сколько захочешь, — сказала она Верочке, — только пообещай мне, что до тех пор ты не будешь делать ничего такого».
Аня решила принести Верочке обычную детскую «грызалку» — такую штуку, которую дают совсем маленьким детям, когда у них режутся зубы. У Верочки зубы, конечно, не резались. Но почему бы эмоциональному ребенку не иметь под рукой что-то такое, во что можно вонзить зубы, пусть даже и от злости или обиды на кого-то? Все лучше, чем в руку живого человека. На всякий случай подошли к воспитательнице, рассказали ей о договоренности. Верочка пообещала, что кусать живых людей не будет. Ну, во всяком случае, очень постарается.
Аня с удовольствием причесывала Верочку. Шевелюра у нее была на редкость — густые шелковистые темно-русые волосы. Удивительно, но этого почему-то никто не замечал. Аня сказала кому-то, от нее отмахнулись — «ну понятно, ты ее вообще красоткой считаешь». Приглядевшись, удивились — и вправду красивые волосы, ну надо же, хоть что-то у нее в порядке… Аня приносила Верочке яркие резинки и заколки для волос. Правда, через пару дней резинки и заколки исчезали бесследно. «Здесь вообще все пропадает», — говорили воспитатели. Иногда что-то находилось, потом снова исчезало. Казалось, что в этом странном мирке даже вещи живут по каким-то своим законам.
В привычном смысле этого слова дети не брали «чужого». Скорее, слова «свое» и «чужое» имели здесь какой-то совсем другой смысл. «Свое» — это то, что еще пару дней назад могло принадлежать кому-то другому, быть «чужим». И вот теперь оно перестало быть нужным «кому-то», и кто-то приносит тебе эту майку, или заколку, или расческу, или тетрадку, и говорит: «Это тебе». Или ничего не говорит, и тогда нужно догадаться, что та вещь, которую положили на твою тумбочку, поступает в твое распоряжение. Надолго ли? Пока снова не придет кто-нибудь и не заберет то, что лежало на твоей тумбочке и не положит туда что-то другое. Да и твоя ли тумбочка? А кровать? А комната?
Аня пыталась спросить у Верочки, где резинки. Было не жалко, а как-то… странно, что ли. Ей хотелось понять, как же тут все устроено, в этом «зазеркалье»? Все общее? Вроде нет — детям раздают красивые новые вещи, по росту, по размеру. Девочкам постарше стараются покупать в магазине то, что им нравится. Все равно получается — вещь пришла как будто «ниоткуда», а надоела — ушла «в никуда». «Это не мое, это вчера было мое».
Верочка рассказала Ане, что девочка Катя забрала у нее новые резинки.
— Как забрала? Отняла?
— Нет, не отняла. Просто подошла и взяла.
— А почему ты не сказала, что это твои резинки?
Верочка молчала. Потом вдруг спросила:
— А карандаши чьи?
— Какие карандаши?
— Я рисовала карандашами, красивыми, мне их тетя Лена дала. Она сказала, возьми карандаши, — Верочка рассказывала медленно, явно стараясь понять что-то, — и я сидела и рисовала карандашами. А потом пришла Катя и взяла карандаш. А я ей сказала — «не бери, это мое».
Аня взяла Верочку за руку. Верочка захохотала, вырвалась, убежала. Через некоторое время вернулась.
— И что же было дальше? — Аня пока не совсем понимала, к чему Верочка клонит.
— Я сказала, что карандаши мои, и потом меня ругали…
— За что?
— За то, что я сказала, что это мои карандаши. Это общие карандаши. Нужно делиться. Я не жадина. Я делюсь.
Ну вот, приехали. Аня почувствовала что-то вроде отчаяния. Как объяснить ребенку, почему резинки, которые тебе дали, — это твои резинки. А карандаши, которые тебе точно так же дали, — не твои, а общие? А игрушки, так щедро наваленные в детской гостиной? Они чьи? Общие? А если ребенок возьмет вот этого зайца и объявит своим? Кто-нибудь поможет ребенку оберегать свою собственность? Как объяснить разницу между «сохранением собственности» и «жадностью»? Аня понимала, что задача ей не по силам. Да и никому эта задача не по силам, пока сами дети — ничьи…
У каждого человека, который, затаив дыхание, звонит в детский дом, своя история: кто-то, однажды проснувшись, понимает, что нестерпимо хочет помочь, что эти дети ни в чем не виноваты и имеют право на счастье, кто-то зреет годами и в день «икс» дрожащей рукой снимает телефонную трубку. Жизнь каждого из этих людей, будущих мам и пап, от этого первого звонка меняется моментально. Конечно сложно, конечно страшно, конечно не каждому этот экзамен удастся сдать. Книга Татьяны Губиной – откровение, исповедь сотрудника детского дома.
Подростковый возраст – самый сложный и непредсказуемый как для родителей, так и для самого ребенка. Изменяются его увлечения, характер, увеличивается давление в школе, меняется гормональный фон, растет информационный поток… Ребенок в этом возрасте как никогда нуждается в поддержке со стороны взрослых, поэтому мудрый и своевременный родительский совет может стать стартовой площадкой для отношений, которые сохранятся всю жизнь. Помните, что ваша задача – помогать подростку, с пониманием относиться к изменению его интересов, проявлять терпение и дарить ему свою любовь. В этой книге Лариса Суркова поднимет вопросы, как сохранить родительский авторитет и в то же время найти с ребенком общий язык, как повысить самооценку ребенка (и свою тоже), как контролировать агрессию «маленького взрослого» и оградить его от дурного влияния и многое другое.
Ваш ребенок подрос, он уже говорит, читает, активно познает мир, и вам кажется, что он уже большой и самостоятельный? Поверьте, это не так! Ему по-прежнему нужна ваша помощь, поддержка и защита. В это время в жизни ребенка происходят серьезные перемены: он начинает активнее общаться со сверстниками, идет в детский сад, потом – в школу. И понимание со стороны родителей для него крайне важно! В этой книге Лариса Суркова поднимает многие актуальные вопросы, связанные с этим периодом жизни ребенка: – как хвалить и поощрять ребенка; – как реагировать на истерики; – как решить проблему нарушения пищевого поведения; – как выбрать детский сад и школу; – как помочь ребенку адаптироваться в школе; – как не «перегрузить» ребенка кружками и пр. Книга дополнена новыми главами и рекомендациями! 2-е издание, дополненное.
Что означает быть умным? Томас Армстронг утверждает: интеллект – это не только отличные оценки, высокие результаты в тестах и хорошая память. Интеллект проявляется во многом – в творчестве, в музыке, в спорте, в умении видеть красоту природы, в эмоциях и способности находить общий язык с окружающими. Эта книга поможет подростку узнать, что он из себя представляет и кем может стать, раскрыть свои сильные стороны, научиться использовать их в учебе и в повседневной жизни. На русском языке публикуется впервые.
Мы смотрим на своего ребенка и думаем: «Как его любить? Как понять? Чему учить и как развивать? А если он оказывает нам сопротивление, не слушается, сердится?» Первый год жизни сменяет второй, и начинается новый этап в отношениях с малышом. Нам приходится учиться считаться с его мнением. Эта книга – практическое руководство для родителей, продолжение книги «Развитие ребенка. Первый год жизни». В ней рассказывается о том, как бережно и с умом развивать заложенные в ребенке способности, как помочь ему вырасти счастливым, успешным и творческим человеком.
Перед вами – книга, рассказывающая об одном из эффективных способов работы с детьми, адаптация которых в окружающем мире так или иначе затруднена. Книга адресована в первую очередь родителям особых детей, обеспокоенным их развитием и социализацией. Вниманию читателя предлагаются наглядные живые примеры применения системы создания фотокнижек, написанные в форме увлекательных рассказов. Теоретическая часть, опирающаяся на идеи Выготского, соседствует с художественной, отвечает на все вопросы, которые могут возникнуть у заинтересованного читателя, и к тому же написана лёгким понятным языком.
Сказки – неотъемлемая часть мира детей. Именно поэтому они служат прекрасным подспорьем в решении проблем ребенка.В книге представлены волшебные добрые сказки для детей, в которых ребенок может увидеть проблемные ситуации, похожие на его собственные, познакомиться с возможностями их разрешения. Есть в ней и сказки-подсказки для взрослых, позволяющие каждому встретиться со своим Внутренним ребенком, по-новому взглянуть на происходящее во взрослой и в детской жизни.В отдельной главе приведены советы и рекомендации для родителей по самым разным проблемам, а в приложении даны психологические игры для детей и родителей.
Загляните на детскую площадку, и вы увидите несколько «типичных мам». К одной можно приклеить ярлык домохозяйки, у которой всё под контролем; к другой – образ мамы с расшатанными нервами, срывающейся на окружающих; а вон ту можно назвать «загнанной лошадью», усталой и понурой. Нет среди них только «обычной мамы». Потому что обычная мама – это все мы: иногда пофигистки, иногда – вожатые, а время от времени – куда деваться, и загнанные лошади. И это нормально, считает Надя Папудогло, главный редактор портала «Мел» и создатель блога kokomyboy.
Имя Марины Аромштам на обложке — залог правильного воспитания взрослых. Каждая ее книга — это ниточка, соединяющая мир ребенка и мир взрослого. Как говорить, как учить, как объяснить, как исправить и еще целый миллион «как»…Здесь нет готовых рецептов, здесь есть просто жизнь одного человека, для которого педагогика — это не пустой звук и не сухие учебники.Ее дети — самые обычные, они живут в соседних квартирах, соседних домах. Кто-то из неполной семьи, у кого-то, наоборот, все хорошо (но даже за это бывает стыдно), кто-то хвастается без меры, кто-то перебивает и лезет вперед, кто-то ворует кошелек у учителя и божится, что этого не делал, а кто-то пытается его уличить.
В 1983 году весь Советский Союз смеялся над молодым итальянским учителем, которому достался класс настоящих дьяволят — в великолепном «Крокодиле» был напечатан рассказ Джованни Моска под названием «Сорок чертей и одна зеленая муха». В 1984 г. в «Ералаше» в эту самую муху стрелял молодой Геннадий Хазанов, а Евгений Моргунов, директор, распихивая по карманам револьверы, напутствовал молодого преподавателя словами: «В конце концов все мы смертны». И вот почти через 20 лет в России наконец выходит книга, из которой эта история выдернута.