Кузня Крови - [91]

— Брат не говорил мне, что там всё так плохо. Что значит, слабеет?

— К ночи едва волочит ноги. Не справляется с заданиями. С каждым днём всё хуже держит меч.

— Сколько у него дезертиров в отряде?

— Удивительно, но ни одного, господин.

Суав покачал головой:

— Жаль, жаль.

— Мне тоже, господин. Это хороший талант, держать людей в узде. Но ведь король требует от нас другого, господин.

— И насколько всё плохо с этим?

— Очень плохо. Если перестал отвечать даже алтарь… — Глебол развёл руками. — Я боюсь, что на посвящении Хранителям, он не получит даже дара Возвышенного мечника.

— А если своей властью я прекращу эти поединки?

— Прошу простить меня, глава, — Глебол и впрямь склонил голову, положил руку на грудь. — Уже поздно. Боюсь, он выгорел дотла. Не идар, а простолюдин.

Суав с досадой оттолкнул чернильницу:

— Два месяца! Глебол! Два месяца! Куда ты глядел?!

Но он, вместо того чтобы вновь повиниться, напротив, поднял глаза, голос его был полон чего угодно: уверенности, решительности, но никак не сомнений или извинений:

— Я хотел проверить более жёсткий метод закалки птенцов. Схожий с тем, что применялся раньше.

Суав вздохнул:

— Ты отлично знаешь, что такого провала — птенца, который не сумел стать даже Возвышенным, мы себе позволить не можем. И выгнать его, как остальных, тоже не выход.

Глебол лишь кивнул:

— Да, глава, знаю, — спокойно пробасил. — Медведи по весне злы и голодны, они сожрут пустую кровь Лиала.

Суав покачал головой:

— Я не ошибся в тебе, когда дал тебе это место.

Глебол одним движением сорвал с пояса ножны, вскинул перед собой руки с мечом:

— Благодарю, господин. Два дня и я…

Суав повёл рукой:

— Нет, погоди. Раз уж всё так сложилось, то я всё равно получу деньги с этого жадного ублюдка Вораза. Деревни у Докии объезжает судья края, сверяет налоги. И это очень кстати, — Суав закопался в бумаги на столе, вытащил мелко исписанный лист, протянул его Глеболу. — Вытащи из клетки того адепта, потряси перед ним письмом брата, чтобы он увидел почерк, но не успел прочитать. Убеди, что мы договорились: он убивает щенка Лиала и едет домой, к брату. Сам выдай задание Лиалу так, чтобы оно привело его в нужную деревню, и они встретились.

Глебол прицепил меч на пояс, принял письмо, бегло скользнул по нему взглядом. А когда поднял глаза, то Суав медленно добавил:

— А главное, устрой всё так, чтобы судья и его охрана подоспели туда не раньше момента смерти Лиала и его людей. Следом должен появиться ты и убить уже адепта, заткнув ему рот, пока он не сказал лишнего.

Глебол хмыкнул:

— Великий дом Верде всегда даёт лучшую охрану людям короля. Такая охрана должна ограждать судью от любой возможной опасности. Он увидит схватку, увидит бегущего преступника, но не сумеет ничего услышать.

Суав одобрительно кивнул:

— Судье назовёшь имя адепта, расскажешь красивую историю, что преследовал его, но чуть не успел. Дело останется за малым. Опознать тело официально, получить заключение и печать судьи края и выставить счёт ублюдку Воразу, — Суав скривил губы и передразнил невидимого собеседника. — У вас нет ничего, кроме признаний, выбитых силой, ваша светлость, — впился взглядом в Глебола и жёстко спросил. — Теперь будут?

Глебол коротко ударил кулаком в грудь:

— Будут, господин.

Глава 36

Я с лёгким удивлением выслушал очередное задание. Обычно наставники норовят устроить все так, чтобы мы пробежали за день как можно больше. Выпарили из крови лишнюю воду потом, как они любят повторять. Сегодня же…

Ткнул рукой, указывая направление:

— Бегом, бегом!

Ну несерьёзно, всего три часа бега. Да не через поля, которые солнце пригрело так, что сошёл снег и придётся месить ногами раскисшую грязь, а чинно и спокойно вдоль дороги. Метнуться от Кузни к Верде, добраться до небольших выселок. Из них, верно, даже стену города видно. Никогда так близко к Верде не приходилось подбираться.

Окинул взглядом пригорок впереди, пожал плечами и свернул карту. Это то место. Не мне спорить, что путь был лёгкий. Пусть я позавчера достал-таки Клайма, и это он корчился у моих ног, а вчера я и вовсе послал его подальше с вызовом, но что-то сегодня я совершенно не находил в себе каких-то там внезапно появившихся сил.

Как и мои солдаты, за эти месяцы изрядно отощавшие. Но зато они все на месте, со мной. А должен отметить, от дезертирства своих людей сумели удержать не все. Не думаю, что дело тут в том, чего наобещал им именно я. Скорее уж в том, как хорошо взял их в свои руки Кодик, мой хённам. Пару раз Наглый оказывался поутру весь побитый, и, думаю, дело там было не в том, что он распустил язык со своими злыми шутками. Уж с этим он меру знал.

Подозвал Тощего, ткнул пальцем в пятнышко деревьев у выселок:

— Дуй вон туда, погляди, как они готовятся к нашему приходу.

Тощий коротко кивнул без слов, а затем сорвался с места, неспешно набирая ход. Можно не волноваться. Будет на месте, опередив нас на час, самое меньшее и проследит, кто там в деревне шевелится. Особенно лишний. Мы так уже не раз срывали засады наставников и зарабатывали хотя бы на ночлег.

Наглый недовольно процедил:

— Когда у них уже выдумка кончится? Мало нам стрел, мечей и копий в брюхе, мало нам сонного порошка, ловчих ям и отравленного питья, так теперь ещё и ловить беглого адепта.