Кузина королевы - [7]

Она находилась при дворе, вверенная заботам своей тетки, леди Лейтон, и принимала участие в празднествах, организованных по случаю прибытия особого посольства короля Франции. Кульминацией празднеств стал рыцарский турнир, ристалищем для которого были выбраны окрестности дворца Уайт-Холл.

Перед турниром дворцовый двор был подобающим образом украшен, в особенности галерея, с которой должна была наблюдать за турниром королева. Лондонцы, пришедшие пораньше, чтобы занять самые лучшие места, глазели на галерею с терпеливым ожиданием. Наконец на прежде пустой трибуне началось какое-то движение – стремглав пронеслись двое слуг, неся подушки; прошли лорд-гофмейстер, ведавший хозяйством королевского двора, затем несколько, лейб-гвардейцев, и вот сопровождаемая всем своим двором, появилась королева. Ей было уже сорок восемь лет – этой женщине с бледным острым лицом, обрамленным рыжим париком, женщине, усыпанной драгоценностями и золотом. На первый взгляд все в ней было фальшиво. И все же – возможно, тут играла роль сила ее характера – каждый, кто видел ее, присоединялся к общему мнению о ее неувядающей красоте.

Королева заняла свое место, ее примеру последовали придворные, начавшие устраиваться на скамьях. Пенелопа осмотрелась, поправила украшенный перьями капор и расшитый серебром подол платья. Она была довольна собой: ее лицо и фигура были безупречны, ее бы заметили в любом обществе. А ее золотистые волосы вместе с темными глазами имели свое, особенное очарование, перед которым невозможно было устоять. Половина придворных, которым полагалось не спускать глаз с королевы, в действительности глядели на ее юную кузину. Пенелопа впитывала теплую волну всеобщего восхищения – это было новым для нее ощущением, к которому она еще не совсем привыкла. Девушка еще не понимала, что природа подарила ей нечто, чем обделила большинство других женщин. У королевы, несмотря на все ее притязания, не было этого и в помине. Всю жизнь, где бы ни появлялась Пенелопа, все будут отдавать дань истинной красоте.

На ристалище появились претенденты на звание победителя турнира – лорд Арундель, лорд Виндзор, Филипп Сидни и его лучший друг, Фулк Гревилль. Все они были в церемониальных доспехах. Пенелопа сразу заметила, что доспехи Филиппа – золото на бледно-голубом – были усыпаны звездами. Другие тоже обратили на это внимание:

– Это для леди Пенелопы. Звезды для Звезды... – зашелестело по рядам.

Пенелопа выпрямилась и сделала вид, будто ничего не заметила. Уже больше года Филипп писал блестящие сонеты в итальянской манере и посвящал их ей. Он называл ее Стеллой, то есть Звездой, а себя – Астрофилом, влюбленным в Звезду. Конечно, это было всего лишь игрой, и все вокруг это знали. Пенелопа считала, что он выбрал ее в качестве идеального объекта своей возвышенной страсти потому, что это было безопасно для них обоих.

Они знали друг друга так долго, когда-то отец хотел, чтобы они стали мужем и женой; теперь их связь была иного рода – Филипп был любимым племянником, почти что сыном ее отчима – разве это не давало ей некоторых прав на семейного поэта? Как бы то ни было, его поэзия была изумительна, и Пенелопа была не прочь погреться в лучах его славы.

Претенденты читали стихи королеве. Пенелопа пыталась понять, кто написал их – Филипп или Фулк, но не смогла определить, поскольку стихи состояли сплошь из особых оборотов, принятых при дворе. Затем начался шуточный штурм крепости – несколько слушателей, облаченных в алое, забирались на стены крепости по приставным лестницам и бросали вниз гирлянды цветов, обсыпанные надушенной пудрой.

После этого начался турнир. Зрители замирали, когда соперники мчались навстречу друг к другу вдоль барьера. Бесконечное мгновение, в которое спокойствие и умение рыцаря позволяли ему получить преимущество, затем сильнейший удар, ломающий древко турнирного копья. В этот момент вся галерея подавалась вперед, стремясь увидеть, кто победил.

Кроме претендентов, в турнире вызвались участвовать еще девять или десять благородных рыцарей, и среди них был сэр Генри Ли, чемпион королевы, который опоздал к началу, сломал шесть копий и удалился непобежденным. Кроме Генри Ли, претенденты не уступили больше никому, а у Филиппа Сидни было на счету больше побед, чем у любого из них. Зрители восторженно следили за тем, с какой легкостью этот худощавый молодой человек побеждал своих противников, искусно обращаясь с конем. Бой для него тоже был поэзией – поэзией движения. Он считался одним из лучших наездников Европы. Первый день турнира закончился обычным воодушевлением. Королева, сопровождаемая Лейстером и послом Франции, спустилась с галереи. Фрейлины последовали за ними. Придворные направились к парусиновому шатру, в котором скоро должно было начаться пиршество. Шатер был специально раскинут к приезду французов, на его стенах были нарисованы деревья, а крыша была украшена ветвями....

– Леди Пенелопа! Я искал вас повсюду.

– Ну, милорд, теперь вы меня нашли, разве не так?

Пенелопа не замедлила шага, надеясь, что непрошеный спутник отстанет. Это был молодой человек лет двадцати двух, но из-за крупной головы с маленькими, оценивающими, глазками он выглядел гораздо старше. Самый настоящий торговец, который размышляет, сколько он может позволить себе заплатить за телку, что было не так уж далеко от истины.