Кутепов: Мираж - [49]

Степан не появлялся, и пока было не ясно, у кого можно о нём спросить.

И всё это в жаркий харьковский день, переходящий в почти такой же жаркий вечер. Скорее бы до пива дорваться.

Владимир Зенонович дорвался до него, наверное, раньше всех. Ещё таскали штабные ящики, а он уже сидел в ресторане за большим столом у окна, раскрытого настежь. За окном — площадь, огромная, как море, и от неё истекает дневной жар. За столом генерала — свита и оказавшиеся в близком знакомстве миллионеры Жмудские — большая семья, среди них молодые красивые женщины в настоящих украшениях. Макаров подошёл к генералу для получения указаний и с удовольствием заметил тайное, едва заметное подмигивание Кати Жмудской.

   — Вы, голубчик, Павел Васильевич, занимайтесь устройством, а завтра с утра на службу, — сказал генерал и строго глянул на метрдотеля: — А ты что торчишь передо мной?

Тот что-то забормотал о блюдах к ужину.

   — А ботвинью со льдом не разучились при красных? — перебил его генерал. — Обольшевичились? Расстреляю весь персонал. Марш на кухню и подать настоящий петербургский гвардейский ужин. — Посмотрев вслед метрдотелю, добавил: — Великий Диккенс заметил, что такие ноги Производят впечатление незаконченности, пока на них нет кандалов.

   — Если пошёл Диккенс, можно переходить к делу. Макаров вызвал Дымникова. Прошлись с ним по гостинице сквозь суету, нашли место потише. Оглядевшись, Макаров сказал:

   — Я засек одну глазастую даму. Она везде, она всё видит, она всегда молчит.

Серьёзная дама лет сорока сидела в гардеробе за скромным столиком, скрытым за вешалками, и что-то писала.

   — Я адъютант его превосходительства генерала Май-Маевского, — представился Макаров, — мне необходимо немедленно увидеть Степана Вячеславовича.

   — Степана Вячеславовича? — попыталась изобразить удивление дама, но из светлых глаз Павла изливалась такая жестокая сила, что дама растерялась, засуетилась. — A-а... Вам нужен пан Стефан, но он у нас редко бывает. Он, наверное, на станции Основа. Я вам дам...

   — Вы мне дадите Стефана-Степана, или того, кто его замещает, или мы с капитаном сейчас сами раскроем и разворотим все склады и хранилища, — сказал Макаров, поправил кобуру, расстегнул её, опять застегнул.

   — Извините, господа офицеры, я вам всё объясню. Когда в Гранд-отеле нет пана Стефана, его замещает пани Крайская. Я сейчас её найду.

   — Ждали минут 20, после чего дама появилась с искренне виноватым и даже испуганным лицом.

   — Произошло непонятное, — сказала она. — Когда нет пана Стефана, здесь всегда пани Крайская, а сейчас её нигде нет. Её кабинет открыт и пуст. Никаких следов. Никто не приходил. Никто не видел, когда она ушла. Может быть, час прошёл, может быть, два. Наверное, вышла через чёрный ход.

   — Адрес!

   — Сумская, 33, 2-й этаж. Это совсем рядом...

Шофёру Макаров приказал «три креста» — домчались мгновенно. От серых камней Харькова исходила жара. Ещё не стемнело. Белые платья, цветы, погоны, вальс «Воспоминания»... В окнах второго этажа темно.

   — Неужели сбежала? — нервничал Макаров. — Какая-нибудь красная стерва. Боится ареста. Ну, это пусть. Лишь бы товар остался. Пойдём постучим.

Поднялись по широкой лестнице. Свет не пробивался сквозь щели. Позвонили, постучали. Свет брызнул из-под двери, хрустнул ключ, растворилась дверь, и Марыся упала на шею Леонтию Дымникову.

   — Задушишь насмерть — застрелю, — усмехнулся Макаров.

   — С ним и смерти не боюсь. Доставай пистоль.

В комнатах Дымников удивился прочному уюту и даже некоторой роскоши — красные не ограбили.

   — Она не расскажет — я расскажу, — сказал Макаров. — Обслуживающий персонал секретных складов Реввоенсовета. Люди Троцкого. Встречалась со Львом Давыдовичем? Он же здесь недавно был.

   — Ни. Я его боюсь. Стефан с ними занимался.

   — Почему сейчас бежала?

   — Не знаю. Страшно стало. Как мне быть, не знала. Коханый явился! Леончик мой. Два года тебя не видела, два года не жила на свете. Не знала, что делать, и бежала. Бежала от него, плакала и мечтала, что он прибежит за мной. Миловник мой коханый.

   — Я прибежал, Марысенька, и теперь тебя не отпущу.

   — Как говорит мой генерал: сначала дело, потом удовольствие. Где Степан?

   — Он Стефан. Стефан Вацлавович. Здесь он. Внизу. На первом этаже, — сказала успокаивающе: мол, всё в порядке, можешь нас оставить.

   — Сначала дело, — повторил Макаров. — Самое срочное и и ответственное. Выкладывай все документы. Всё наличие. Все адреса — я немедленно ставлю свои караулы. Кто сейчас охраняет?

   — Да наши. В корниловской форме.

   — Где главный склад товаров?

   — На Холодной горе. Близко от станции. Сюда Стефана звать?

   — К нему пойдём. Здесь духами сильно пахнет.

Почти сутки Леонтий и Марыся не расставались. Ритмы любви он ощущал не только всем телом, но и чем-то более широким и отзывчивым — наверное, это и называют душой, сердцем, счастьем, — но даже слышал непроизносимые слова, прячущиеся в страстных вздохах, всхлипах, стонах: «Ax-как хорошо ты-это-милый... Ми-лая, с тобой нам-эта-радость. Только не спе-ши так, милый-милый... Я с тобой вместе-только вместе...»