Кутепов: Мираж - [165]

Кутепов, услышав это, имел право думать, что Якушев здесь ведёт какую-то игру, иначе почему сначала ему не сообщили о Сусалине. Человек, работавший в Сюрте Женераль, сам бы мог научить трестовцев правилам конспирации.

   — Неоценимую помощь оказываете вы, Ваше Императорское Высочество, и Александр Павлович, — продолжал тем временем Якушев.

Эта фраза оторвала генерала от его размышлений, и он скромно ответил на похвалу московского гостя: «Александр Александрович преувеличивает. У нас много ошибок».

   — Вы единственный воин, сражающийся за освобождение России! — воскликнул Якушев. — Его Императорское Высочество недавно выразил верную мысль о том, что Белая армия фактически не существует. Есть только Красная армия. Врангель не имеет ни армии, ни авторитета. «Армия в сюртуках» — это не армия. Мы надеемся только на Александра Павловича. К вам, Ваше Императорское Высочество, просьба: необходимо ваше обращение к войскам и ваш портрет с надписью для Политсовета «Треста».

   — Это можно сделать, — великодушно согласился Великий князь. — Действуйте в России быстрее и решительнее. Видите, люди скучают?

И кивнул на свою унылую свиту, ожидающую переезда в Москву и получения государственных должностей.

11

Трое солидных мужчин, обедавших в ресторане Дрюон, весьма ценимом парижскими гурманами, заказали консоме, дыню, омара, запечённого с трюфелями, и седло барана, и ко всему тому «Смирновку», дав понять официанту, что перед ним русские. Выпили по рюмке за великую Россию, затем бывший царский министр финансов Коковцов предложил выпить за Раймонда Пуанкаре — по его мнению, никто так много не сделал в защиту русской эмиграции и для облегчения её тяжёлого положения.

Закусывая дыней, Коковцов объективно высоко оценил финансовое положение СССР, установившего твёрдую советскую валюту.

   — Это ненадолго, — сказал Якушев. — Сталин затевает индустриализацию. Представляете? В полуголодной нищей стране. Это уже окончательный провал. Возможна гражданская война без всякой интервенции. Сейчас в связи со смертью Брусилова и Зайончковского Политсовет обдумывает новые кандидатуры на руководящие посты. Некоторые кандидатуры определены. Разрешите наполнить бокалы и объявить, что, — он встал, за ним поднялись Коковцов и Кутепов, — что утверждена кандидатура председателя Совета министров — это граф Владимир Николаевич Коковцов.

Тонко прозвенели бокалы, Коковцов покраснел и что-то смущённо бормотал о своём возрасте, Якушев и Кутепов его поздравляли.

Вернулись на некоторое время к барану, затем Якушев попросил ещё раз наполнить бокалы и встать.

   — Разрешите также объявить, — начал Якушев, — что Политсовет предлагает вам, Александр Павлович, пост Командующего всеми Вооружёнными силами России!

1927

1

Теперь он не мог сомневаться, подозревать, не доверять. Он должен был делать всё для скорейшего освобождения России, для создания нового великого государства, в котором он будет командовать всей армией.

Прежде всего надо начать настоящую решительную борьбу, и он направил письмо Стауницу, в котором намечал теракты против ГПУ и советских вождей: «Перед нами стоят задачи, требующие привлечения к борьбе новых решительных людей, таких как те офицеры, которых я недавно вам направил. Не могу смириться с гибелью лучшего из них — полковника Сусалина. Не сумели в «Тресте» его уберечь. Слишком мягкое руководство Якушева мешает решительным действиям. Поэтому я обращаюсь к вам, так как много слышал о вас как о большом русском патриоте, который живёт только мыслью, чтобы скорее вырвать нашу родину из рук недругов. Взрыв Кремля и другие акции, задуманные вами, я считаю очень трудными. Для выполнения такого плана следует подыскать 50—60 человек исполнителей...»

В марте получил шифровку: «Дорогой дядя! Приезжай в Териоки к 25-му. Проведём чисто военный Политсовет без Якушева. Захарченко, Стауниц».

Он выехал, испытывая некоторый прилив энтузиазма. По дороге продумывал, как должен себя вести будущий командующий всероссийской армией. Териоки почти на границе — вёрст 40 до Питера. Из окна вагона смотрел на весенний туман над Финским заливом. Рассеивался туман — рассеется и туча над Россией.

На перроне его встречал главный военный руководитель «Треста» Потапов, сообщивший после первых приветствий, что Стауниц не смог приехать, и Мария Владиславовна в истерике — даже не вышла встречать.

   — Так на неё повлияло отсутствие Стауница? — спросил генерал как можно равнодушнее.

   — Да. Вы же знаете: у них близкие романтические отношения.

   — Кто приехал? Когда начнём? Как со сроками? — немедленно перешёл к делу Кутепов.

Марию встретил в столовой, скользнул взглядом, холодно поклонился. В новой российской армии он всем найдёт место: и ей, и Стауницу.

Сели за круглый стол, в большие дачные окна по-хозяйски входил зеленовато-голубой свет балтийской весны. Сначала, как водится на всех русских собраниях, долго решали «организационный» вопрос — считать ли происходящее Политсоветом или просто совещанием. Согласились на совещание. Формально руководил Потапов. После его маловразумительной речи поднялся Кутепов: