Кусучий случай, или Няня для обреченного - [25]

Коврики сделали страшные глаза, мотая головами, мол, прекрати немедленно!

— Как нелюбимый ребенок нелюбимому ребенку, — заметила я, чувствуя, что это последнее, что я сейчас скажу в своей короткой жизни. — Почему же вы так же относитесь к маленькому принцу? Почему заперли в башне? Наверное, я бы с ума сошла всю жизнь провести в этой башне!

— Ты не знаешь для чего это сделано, — прищурилось его величество, сидя напротив меня. — Эта башня защищает принца.

— От чего? От прогулок, образования и счастливого детства в кругу любящей семьи? — усмехнулась я, поднимая брови. — Принц еще ребенок! И он каждый день смотрит на летящие снежинки и ловит их сквозь стекло лапой. А потом жалобно смотрит на меня и просится на улицу! Но злой дядя запретил!

— Ыыыы! — чуть не упал в обморок бородатый, но его поймал товарищ. Они смотрели на меня, как на труп.

— Я не удивлюсь, если он вырастет и будет ненавидеть вас до конца своих дней. Только потому, что однажды за окном падали снежинки, а он сидел в башне, ни разу не выходя на улицу! — выпалила я, эмоционально размахивая руками в сторону окна. За окном как раз крупными хлопьями повалил снег. — Что это за самоизоляция? Я не хотела говорить об этом во дворце! Там наверняка есть уши! И другой возможности у меня не будет.

— Кто тебе позволил разговаривать со мной в таком тоне? — прищурилось его величество, словно готовясь к прыжку.

— Я спросила разрешения у своей совести! — ответила я. «Ага! Сейчас тараканы-стражники набегут и унесут тебя за плинтус к соседям! А там бабка старенькая живет! Она быстро тебя кастрирует и заставит есть глазастую кильку с газетки!» — согласилась совесть, ради маленького принца разрешая мне все!

Я смотрела, как коврики бочком двигались в сторону коридора. Ничего, я морально готова ко всему!

— Ты не знаешь, о чем просишь! Он убежит с прогулки! А я уже видел, как ты ползаешь по крыше, как слепой котенок! — слышала я рев. — Ты думаешь, другие няни не пробовали!

— А шлейка? Ошейник? — спорила я, глядя в глаза страшному разъяренному зверю. Мне хотелось уточнить, что случилось с предыдущими нянями. Но что-то мне подсказывало, что еще немного и я узнаю это лично у них!

— Я оторву руки и голову тому, кто посадит принца на ошейник! — рявкнули мне в лицо.

— Тогда сами, будьте так любезны, уделите сорок минут своего драгоценного времени на прогулку с принцем! Вы-то сможете его догнать! — спорила я, швыряя подушку на диван. — От вас не убудет! Государственные дела подождут! Это невыносимо смотреть, как малыш хочет прогулок! И вместо этого сидит взаперти в четырех стенах! Тем более, что все будут видеть принца намного чаще! И слухов и сплетен, порождающих мятежи, станет намного меньше! Следовательно, у вас будет больше свободного времени!

— Им просто нужна зацепка, чтобы свергнуть меня. И на принца им глубоко плевать! — усмехнулось его величество. — Хорошо. Пятнадцать минут времени в день я готов уделять принцу. Но при одном условии. Ты будешь гулять с нами. Это — мое условие.

Ура! Титикака! Мы победили!

Мне уже не терпелось сообщить принцу радостную новость! Мне уже было все равно на вспышки магии, на зал, в котором нас терпеливо ожидали слуги. Я мчалась по коридорам, чтобы порадовать моего маленького узника!

— Титикака! — обрадовалась я, ловя малыша на руки. — Мы сегодня пойдем гулять!

Видимо, малыш не знал, что такое «гулять». Но видя, что мама радуется, решил в знак солидарности откусить маме нос.

— Гулять! — улыбнулась я, проверяя постель на наличие всяких «ссанкций» и «сранкций». Я даже проверила, не наложил ли вето маленький принц где-нибудь в районе ковра.

— Я думал, что ты не выживешь, — выдохнул бородатый, глядя на меня. — Как ты вообще додумалась спорить с его величеством? Мы же тебе показывали, что не надо! Это могло плохо для тебя закончится!

— А что мне терять? — удивилась я. После разговора с мамой я почему-то чувствовала себя свободной. — У меня нет ничего в этом замке! Даже расчески для волос! Не говоря уже про зубную щетку!

— Его величество готовы! — послышался голос безбородого. Он передал мне подбитый мехом плащ с капюшоном, сапоги и варежки.

Я оделась, взяла Титикаку на руки. Он с удивлением смотрел на меня, мол, а куда это меня несут? Что-то я не понял?

— Мы идем гулять! — шептала я ему на ушко. — Гу-лять!

— Его величество поставил еще одно условие. Гулять вы будете во внутреннем дворе, — слышала я голос бородатого.

Слуги с удивлением смотрели на то, как я несу принца. И переглядывались.

— Мы идем гулять! — сообщила я, чувствуя, как занервничал Титикака.

— Не может быть, — удивлялись слуги, с умилением глядя на принца. — А то сидит в своей башне! Неужто его величество разрешил?

Пока за нашими спинами шептались, дверь передо мной открылась и в лицо дохнуло холодом. Бррр!

— Ну, — осмотрелась я по сторонам, видя квадратные глаза Титикаки. Он пытался лапой поймать снежинку. И уже узнал, что она невкусная.

— Я здесь, — послышался знакомый голос. Я осторожно спустила с рук Титикаку, который уставился на снег с недоумением и опасливо попробовал его лапой.

— Я думаю, что он будет хорошо себя вести, — вздохнула я, глядя с умилением на то, как хлопья снега упали на нос принцу, и он скосил глаза, рассматривая их.