Кушанское царство - [45]
Нет сомнения в том, что в течение I в. до н. э. Большое Юэчжи не имело контактов на государственном уровне с Цзибинь, так как ее возглавляли саки, разгромленные и изгнанные с их родины во II в. до н. э. именно юэчжами и уже потому враждебные им.
Такая внешнеполитическая изолированность Большого Юэчжи в I в. до н. э. и объясняет отсутствие сведений о нем в китайских, античных и индийских письменных источниках того времени, за исключением рассмотренных данных в «Хань шу» за самые первые годы этого века. И потому единственными источниками по его истории большей части этого века оказались археологические и нумизматические материалы.
Но сведения о Большом Юэчжи в «Хань шу» за первые годы I в. до н. э. позволяют предположить по каким основным направлениям пошло его развитие в последующее время и правильно понять и датировать свидетельства археологических и нумизматических материалов.
Поэтому в заключение кратко напомним, что удалось выяснить о Большом Юэчжи I в. до н. э. в результате проведенного в данной главе исследования сведений «Хань шу» и других древнекитайских историй.
Большое Юэчжи, бывшее, по «Ши цзи», до конца II в. до н. э. кочевым царством и лежавшее к западу от Давань (Ферганы) и к северу от р. Гуйшуй (Сырдарьи), оказалось в I в. до н. э., по данным «Хань шу», расположенным к юго-западу от Давань на месте Дася (Бактрии), большой земледельческой страны с множеством городов, лежавшей во II в. до н. э. к югу от него и этой реки. Но на рубеже II–I вв. до н. э. оно превратилось в земледельческое царство. Вместо ставки кочевого правителя столицей Большого Юэчжи стал город, бывшая столица Дася Ланьши, находившаяся, как выяснено в первой главе, на месте обнаруженного археологами огромного древнего городища у нынешнего г. Шахринау к западу от Душанбе.
Следовательно, население Большого Юэчжи, завладевшего Дася (Бактрией), стало состоять из 400 тысяч юэчжей-кочевников и более 1 миллиона бактрийцев-земледельцев.
Сведения об этом кардинальном изменении политической ситуации в регионе к западу от Давань могли быть получены при дворе Хань только по возвращении послов, отправленных У-ди в середине 99 г. до н. э. в Давань и в царства к западу от нее. Ведь после этого Хань никогда более не посылала посольства в царства данного региона.
А начались эти изменения после ханьско-даваньской войны 104–101 гг. до н. э., когда впервые новый правитель Давань осенью 100 г. отправил своего сына ко двору Хань, куда тот и прибыл не позднее самого начала 99 г. Так как вскоре, в середине 99 г., У-ди отправил более десяти посольств в Давань и царства к западу от нее и начал строить укрепления вдоль начального участка южного, прикуньлуньского, пути явно из расчета на возобновление тесных посольских связей с ними, то очевидно, что сын даваньского правителя не сообщил ему о каких-либо изменениях в Давань и вокруг нее, поскольку эти изменения до его отправления из Давань осенью 100 г. еще не произошли. Когда же посольства У-ди примерно на рубеже 99–98 гг. до н. э., пройдя через Давань, вышли по караванному пути к западу от нее, то обнаружили Большое Юэчжи на месте Дася и ставки принимавших их юэчжийских сихоу. Следовательно, Большое Юэчжи завладело Дася (Бактрией) после ухода из Давань осенью 100 г. сына ее правителя, но до прихода в нее в конце 99 г. ханьских посольств, т. е. на рубеже 100–99 гг. до н. э.
Установление даты этого события открыло возможность найти ответ на вопрос, когда в Большом Юэчжи были созданы владения пяти сихоу с их городами-ставками: если они находились к северу от р. Гуйшуй (Сырдарьи), то, скорее всего, были выделены во II в. до н. э., когда Большое Юэчжи занимало только эти земли; если же к югу от этой реки, где начинались земли Дася, то, несомненно, были созданы после того, как оно на рубеже 100–99 гг. до н. э. овладело ею.
Уже тот факт, что в «Хань шу» ставки пяти сихоу названы городами, позволяет предположить, что они были учреждены в городах Дася, так как до овладения ею юэчжи-кочевники городов не имели. Но требовалось обосновать это логическое умозаключение конкретными данными, для чего и было проведено историко-географическое исследование вопроса об их локализации.
Так как во II в. до н. э., по данным «Ши цзи», ханьские послы ходили в Большое Юэчжи и Дася через Давань (Фергану) и У-ди в 99 г. до н. э. отправил более десяти посольств именно в царства к западу от Давань, то очевидно, что они шли туда по Великому караванному пути из Китая на запад через Шулэ (Кашгар) и Давань. Значит, искать города-ставки пяти юэчжийских сихоу, принимавших послов У-ди, надо именно по этому караванному пути к западу от Давань, а не где-то на Памире или в долине Амударьи.
По сведениям в «Хань шу» о расстояниях от Янгуань до городов-ставок пяти сихоу, четыре из них находились на небольшом, в 160 км, участке караванного пути друг за другом, и потому 432 км от ставки четвертого до ставки пятого сихоу вызывают сомнение. Следовательно, владения пяти сихоу были маленькими, а не охватывали, как принято считать, всю территорию Большого Юэчжи I в. до н. э., и их выделение не может служить доказательством распада его на эти пять отдельных княжеств, его децентрализации.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Книга охватывает многовековую историю российского самодержавия, но основное внимание автора сосредоточено на царствовании Николая II, убийстве его семьи и ее посмертной судьбе. Показано, что хотя со времени расстрела царской семьи прошло сто лет, проблемы цареубийства остаются острыми в современной России и от того, как они решаются, во многом зависит ее настоящее и будущее.
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.